— Госпожа Дайле, не готов ли вчерашний заказ? Если так, то нельзя ли мне его получить? Если же нет, прошу прощения за неурочный визит…
Мастерица поворчала для порядка, но сменила гнев на милость, пуская нас в рабочий кабинет. Разумеется, я могла войти и сама, но это выглядело бы невежливо. А мое уважение к грубоватой пожилой женщине было глубоким и искренним, не имеющим отношения к наносному придворному этикету. Дайле Кремень пережила уже двух королей, в более внушительном возрасте, пожалуй, пребывали только волшебники и некоторые могущественные карты расклада. А эта дама не просто достигла почтенных «золотых лет», но и сумела сохранить себя такой, как в молодости: порывистой, искренней и не имеющей ни единой задней мысли, а это уже немало, если вы живете при дворе, среди интриг, подковерных склок и заспинной брани.
— Оплату доставили? — поинтересовалась я, усаживаясь с ногами на пуфик. Дайле тем временем удалилась в дальние комнаты, чтобы через минуту вернуться уже с бархатным футляром. — Вы всем довольны?
Мое волнение было вполне оправданным — золото и заказ я переслала с мальчишкой-пажом. Вероятность того, что малютка мог что-то перепутать была весьма велика.
— Вполне, госпожа шут, — благосклонно кивнула ювелирша. — Как всегда, вы более чем щедры. Могу я поинтересоваться, для кого предназначен столь дорогой заказ?
— Для моего ученика, — усмехнулась я. Мило, до сих пор равнодушный, навострил уши. — Он вчера показал себя с лучшей стороны.
— Неужели юный Авантюрин также причастен к предотвращению покушения на Его величество Ларру Ночного Бриза?
Меня охватило легкое раздражение.
— Как, об этом уже говорят во дворце? И что за сплетню распространяют здешние болтуны? И кто ее автор?
— Поговаривают, что придворный лекарь, господин Шило Яшма, — Дайле с почтением протянула мне футляр. Я осторожно приоткрыла его и залюбовалась, хотя знала приблизительно, что увижу. На шикарном черном бархате расположилась чудесной работы серьга. Миниатюрный многолепестковый цветок из алого золота, отчасти напоминающий полностью распустившийся бутон розы, выглядел почти живым: каждая жилочка, каждый изгиб листика были мастерски исполнены и разве что не источали сладкий аромат. В центре перламутрово переливалась трофейная фиолетовая жемчужина. Я поневоле поразилась искусству Дайле: сотворить такое всего за одну ночь, пусть даже и по давней заготовке, было фантастически сложно. Другие бы и за неделю не справились. — Якобы он стал свидетелем того, как вы, госпожа, благородно бросились вперед, закрывая собой короля, переодетого слугой, и выхватили из воздуха кинжал, а потом отравили покушавшуюся на него особу жутким ядом с запада.
— Брешет. Все, кроме яда — бред сивой вороны, — презрительно скривилась я. — Ничего из воздуха не ловила, надо больно. На то у Ее величества есть Тайная канцелярия. С них и спрашивайте, а у меня так и своих дел хватает. И лучше бы и каждому так держаться за то, что у него хорошо выходит… Как, например, ваши работы, уважаемая Дайле — выше всяких похвал. Неповторимо, живо, утонченно! То, что надо.
— Благодарю, — наклонила седую голову мастерица. Меня всегда удивляла эта ее манера переходить с площадной брани на светскую болтовню без всякого напряжения. — Мне приятна столь высокая оценка. Куда руки тянешь, паршивец, кота твоего об стену?! — словно в подтверждение моим мыслям тут же взревела она, шлепая Мило веером по пальцам.
— Но госпожа сама сказала, что это для меня, — оскорбленно насупился Авантюрин. Я дружелюбно улыбнулась.
— Не будьте такой строгой, мастер. Право, это подарок для мальчика, и Мило вполне может заглянуть в футляр прямо сейчас, — с этими словами я до конца откинула крышку и сунула шкатулку под нос опешившему ученику.
Некоторое время он хлопал пушистыми ресницами, как девица на выданье, а потом восхищенно присвистнул, позабыв о манерах.
— Госпожа, это… это чудесно! Она действительно для меня, да? Я… я потрясен, нет, правда! Но… — Авантюрин удрученно повесил голову. — У меня уши не проколоты.
— Значит, проколем. Дайле, принесите, пожалуйста, иголку, — твердо заявила я, нацеливаясь на застенчиво розовеющую за золотистыми прядями мочку. Ах, какой стеснительный ребенок! — Давно пора, скоро жениться уже, а все как младенец, ни одной побрякушки.
Мило опасливо отодвинулся от меня, заметив фанатичный огонек в глазах. Ювелирша, поискав в столе, торжественно предложила мне на выбор две игры, золотую и серебряную. Я взяла вторую, ту, что потолще, и решительно поднесла к пламени светильника. Сначала металл обжег пальцы, но лишь на мгновение, пока не проснулся ключ.
— Иди сюда, мой хороший, — проворковала я, маня Мило пальчиком. Парнишка дернулся.
— Может, не надо? Буду носить ее, как кулон, — жалобно проскулил он, сглатывая. — Госпожа, ведь и вы тоже не любите украшения, кроме браслетов… Смилостивитесь…
ebooksa