Джакомо не возражал против ее прогулок, просил только выглядеть чуточку иначе. Ну и занятия не пропускать.
Ньор Луиджи сейчас не приходил, ведь Энцо был в отъезде. Зато Джакомо нашел сразу двух женщин – ньору Барбару Леонарди и дану Оливию Дилореццо.
Ньора Барбара, или, как ее тут же переименовали девочки, Бара, с удовольствием плела им косы, чинила платья, помогала одеваться и раздеваться, кормила и укладывала.
Дана Оливия учила. Пусть сама она сбилась с пути и стала сначала любовницей, потом содержанкой, а потом и вовсе скатилась вниз, но манеры-то не позабыла? И знания у нее остались. А что еще надо?
Заодно расскажет девочкам, что бывает, когда молодые дурочки поддаются на сладкие песенки.
Мия не возражала.
Она понимала, что эданна Фьора была бы против.
Что отца хватил бы удар.
Что знакомые и родные осудили бы.
Но ей ли открывать рот? Она и сама-то… не ангел. И это еще мягко сказано. Сколько жизней на ее совести? Три? И как там с угрызениями?
А никак.
Память не ворохнется, души по ночам не приходят. Да и души-то там плевка не стоили. Что дан, что бандит… туда им и дорога. Мия их не жалела.
А коли так – чего она других осуждает? Пусть дана Оливия учит малышек играть веером и стрелять глазками, пусть объясняет, как правильно пудрить нос и как кушать устриц.
Пусть.
Мия и сама с удовольствием послушает. Авось да пригодится.
А пока – город!
Эврона завораживала.
Мия не знала, что первое время Джакомо приставлял людей следить за ней, но получал примерно одни и те же отчеты: гуляла, сидела на скамейке, ела печеного осьминога в таверне, плевала в воду с моста, купила в лавке иголки…
Ничего интересного в отчетах не было, и Джакомо махнул на племянницу рукой. Тоже бывает. Нравится Мие гулять по городу? Пусть гуляет, лишь бы работу свою выполняла.
Иногда Мия заходила и в лавочки.