Злодейка на полставки или драконий переполох

22
18
20
22
24
26
28
30

Я проваливаюсь в пустоту.

Но внезапно разум снова оживает. Как по щелчку.

Меня будто выталкивает из под толщ воды и легкие наполняет свежий цветочный аромат.

Воздуха так много, что я кашляю. Словно долго не дышала.

— Миледи, как вы? Боги, да что ж такое-то, — суетливая болтовня обрушивается на меня потоком. — Воды, выпейте воды.

Кто-то осторожно приподнимает мою голову, а затем губ касается прохладная поверхность и влага.

Пью жадно. Глоток за глотком.

Тело потряхивает, в голове до сих пор царит пустота.

Как только от меня убирают стакан, тру веки, раскрываю глаза.

Пред моим затуманенным взором вырастает круглолицая женщина в кружевном чепце и белоснежном фартуке, надетом поверх пышного платья с корсетом. На вид ей больше сорока лет.

С невыносимым трудом фокусируюсь на обстановке комнаты, в которой очнулась.

На коленях кремовое покрывало, пухлые бархатные подушечки. В центре просторного помещения стоит изящная софа, обтянутая светлым шелком и два кресла в тон с высокими спинками.

Маленький столик, сияющий позолоченным узором декоративной резьбы. Свежие цветы в низкой фарфоровой вазе.

Опять подушки. Ой как их много.

Тяжелые портьеры из парчи на высоких окнах и замысловатая вышивка золотой нитью на ламбрекенах.

Вся красота мебельного гарнитура и дороговизна ткани зеркально отражается в натертом паркете.

Осматриваю остальное убранство с отвисшей челюстью и сталкиваюсь с растерянным лицом женщины в чепце.

— Миледи, как ваше самочувствие?

— Ч-что? — сипло выдыхаю и хватаюсь за горло. Не узнаю свой голос.

— Вам плохо? — женщина в чепце бледнеет, на мгновение ее кожа сливается с белоснежным высоким воротником.