На улице не было ни людей, ни животины — все попрятались от непогоды, даже дым не шел с печных труб. Но это было не важно, главное — добежать до церкви, отыскать отца Акинфия и рассказать все ему, а уж он-то знает, что делать.
По мере приближения к центру поселения избы бедняков постепенно сменялись жилищами более зажиточных людей, — это хорошо было видно по высоте заборов и по тому, из чего они состоят. Васька лишь краем глаза замечал эти перемены.
Наконец он добежал к входу деревянного храма и, не останавливаясь ни на секунду, ворвался внутрь. Васька не обратил внимания на множество прихожан, стоящих в храме, и громогласный голос отца Акинфия, читавшего молебен.
— Беда! Беда! — заголосил он что есть силы и, игнорируя окрики, стал протискиваться к алтарю.
Он опомнился, только когда выскочил на свободную площадку, где одетый, как и положено по сану, стоял хмурый отец Акинфий, а со стен храма и алтаря, будто с укоризной, смотрели лики святых. Васька вдруг почуял запах ладана и рухнул на колени, начав неистово креститься, бормоча себе под нос:
— Прости меня, Господи, грешного…
Отец Акинфий, глядя на такое усердие и перепуганное лицо Васьки, умерил разгоравшийся внутри гнев по поводу прерванной молитвы и пару раз кашлянул в кулак. В тишине кашель прозвучал как гром среди ясного неба, а затем раздался басовитый голос:
— Что за беда привела тебя в храм Божий, отрок Василий?
«И так кругом смута на землях русских, разбойники бесчинствуют, голод и прочие лиха, что может быть хуже?..» — думал отец Акинфий, пристально уставившись сверху вниз на все еще крестящегося Василия. Тот еще пару раз сотворил животворящий крест и, не вставая с колен, с мольбой во взгляде заговорил:
— Беда, отец Акинфий! Беда-а-а!
— Да, слышал я уже! — рявкнул отец Акинфий. — Ты дело говори. Что за беда, откуда?
Васька вытянул руку с указующим перстом куда-то в сторону и выпалил:
— Тушинские из лагеря… сожгли и разграбили Ореховку, а всех жителей убили. Мне одному удалось убежать… — Васька всхлипнул и вытер рукавом нос. — А сейчас они идут сюда, — обреченно закончил он.
Глаза отца Акинфия мгновенно расширились. Он знал о бесчинствах, которые творил самозванец из Тушина, особенно о разграблении православных храмов и монастырей. Поэтому нужно было действовать быстро.
До того молчавшие как рыбы, прихожане загомонили, некоторые бабы тут же кинулись в плач и завыли, заявляя о постигшем их горе. Но нужно отдать должное отцу Акинфию, он сразу же навел порядок, громко прокричав своим басом:
— А ну, тихо, тихо!
Тишина наступила почти мгновенно. Отец Акинфий заговорил, обращаясь к прихожанам:
— Братья и сестры, беда пришла в наши жилища, и я прошу вас не цепляться за нажитое, а бросать все и с чадами и домочадцами бежать в лес. Все, что у вас было, еще вернется и приумножится, но главное — спастись самим, а дома построим заново. Спешите, враг уже рядом. И благослови вас Господь!
Закончил отец Акинфий и перекрестил стоящий с открытыми ртами люд. Он знал, что к его словам мало кто прислушается и людишки начнут грузить телеги, пытаясь увезти все с собой, но кто-то все же послушается и спасется.
Наконец в толпе крикнули:
ebooksa