— Шестеро. Надо же. Черт бы меня побрал.
Ей явно нравилось его изумление. Она похлопала себя рукой по животу.
— Конечно, я следила за фигурой. Многие из женщин этого не делают, в результате они распухают. Я — никогда.
— Это сразу видно. Шесть. Бог ты мой! Не могу поверить. — Он продолжал трясти головой, словно он и впрямь не мог поверить сказанному, хотя с самого понедельника, дня их драки, прекрасно знал, что у нее шестеро детей.
— А сколько мальчиков?
— Самый старший и самый младший, остальные девчонки.
— Готов поспорить, шустрые детишки.
— Нормальные. — В ее голосе прозвучала отчетливая нотка усталости и скуки, будто дети сами по себе не представляли никакого интереса, только факт, что они у нее были, имел значение. — Думаю, в округе есть и похуже.
— У тебя есть их фотографии?
— Зачем?
— Многие носят с собой фотографии своего семейства.
— Кому мне их показывать? Кто захочет смотреть на фотографии моих детей?
— Я, например.
— Зачем?
Мысль о том, что незнакомец может испытывать обоснованное любопытство по поводу ее детей, казалась ей невероятной. Глаза ее подозрительно сощурились, и в какое-то мгновение он подумал, что потерял доверие. Он непринужденно спросил:
— Что это ты взвилась? У твоих детей по две головы или что-нибудь еще?
— Нет, у них нет двух голов, мистер Фостер.
— Откуда ты узнала мое имя? — На этот раз его изумление было искренним, и она отреагировала так же, как отреагировала на его притворное изумление по поводу шести детей. На лице у нее появилось озорное и довольное выражение. Было очевидно, что больше всего Хуанита любила удивлять людей. — Как же ты выяснила, кто я такой?
— Я умею читать. В газете написали про драку. Про Джо никогда раньше ничего в газетах не печатали, поэтому я вырезала заметку, чтобы сохранить до его возвращения. Джо Донелли и Сэм Фостер — так там было написано — подрались из-за женщины в местном кафе.
— Понятно, — улыбнулся Филдинг. — Теперь ты знаешь мое имя, а я твое. Хуанита Гарсиа встретила Сэма Фостера.