— Ну так напомни.
Филдинг весь покрылся потом, от жары, от выпитого пива и еще от ощущения, которое ему очень не хотелось называть страхом.
— Послушай, да что с тобой?
— Я люблю музыку. Вот и все. Старые песни, я обожаю старые песни.
Миссис Брустер вылезла из-за прилавка, подметая своим фартуком пол, будто сметая невидимую паутину. Хуанита увидела, что она приближается, и отвернулась, упрямо уставившись в стену.
— Что случилось? — спросила миссис Брустер Филдинга.
— Ничего. Я просто — ну, в общем, она хотела, чтобы я спел песню.
— Что ж тут плохого? Немножко музыки.
— Какая там музыка! Я не умею петь.
— Она немного не в себе, — сказала миссис Брустер. — Но я с ней могу управиться.
Хозяйка кафе крепко сжала правое плечо Хуаниты костлявой ручкой.
— Приди в себя! Слышишь?
— Оставь меня в покое, — ответила Хуанита.
— Если ты не успокоишься, я позвоню твоей матери и скажу, что ты снова поскандалила со своей хозяйкой. Кроме того, я напишу Джо. Я скажу ему: дорогой Джо, эта твоя жена, ее лучше забрать и запереть под замок. Ну, теперь ты пришла в себя?
— Я только хотела послушать песню.
— Какую песню?
— «Нита, Хуанита». Он говорит, что есть такая песня. Я ее никогда не слышала, думаю, он врет. Скорее всего, это шпик из полиции или управления по контролю за условниками.
— Он не врет.
— А я уверена, что врет.
— Я легавого вижу за километр, — сказала миссис Брустер. — Кроме того, я знаю эту песню. Я сама, бывало, пела ее, когда была молодой девушкой. Своим чудесным голосом, который сохранялся у меня до той поры, пока я не надышалась всем этим смрадом. Теперь ты мне веришь?