Расположившись за столиком в летнем кафе, откуда просматривался вход в подъезд дома, Виталий заказал стакан яблочного сока и позвонил по телефону. После шестого гудка вяло прозвучало:
– Слушаю.
– Гоша, это ты? – беспечно спросил Виталий.
– А кому же еще быть? – отвечал ровный голос.
– А почему тогда сразу не отвечал?
Ответом поначалу была крохотная пауза, как если бы его собеседник собирался с мыслями, видно, отыскав таковые, заговорил замороженным голосом:
– Просто немного вздремнул… Ты меня разбудил, – слегка растягивая слова, отвечал Гоша Григорьев.
– А чего спал-то? Вроде еще не время. Или, может быть, ночью не выспался?
– Нет, ночью выспался. Тут все в порядке… в смысле с личной жизнью, – отвечал Гоша. – Просто… просто как-то накатило все… Принял немного на грудь, вот и разморило. Испереживался весь!
– А переживать не надо, все идет по плану…
– Оно, конечно, так, но все-таки… Никогда таких денег не держал, а тут такое!
– Ничего, привыкнешь. Человек быстро ко всему привыкает, тем более к большим деньгам. Когда получаешь?
– Сказали, что завтра после обеда. Так мы встретимся, что ли, с тобой? А то знаешь ли, большие деньги будут ладони жечь. Даже не знаю, как я их понесу.
– Сделаем по-другому. Сейчас возьмешь билет на завтра и полетишь в Афины, вот там мне и передашь деньги. Договорились?
– Конечно… Как скажешь, мое дело маленькое, – произнес Гоша с некоторым облегчением. – Мой уровень пятьдесят тысяч баксов, которые ты мне обещал. А большего мне не нужно.
– Это ты сейчас так говоришь, а когда получишь большие деньги, так все будет по-другому.
Вздохнув, Гоша возразил:
– Не будет. Я себя знаю. Поздно мне за большими деньгами бегать, нужно было с молодости к ним привыкать.
– Оставь свое неудовольствие до Афин, как встретимся, поговорим.
– Хорошо, – буркнул Григорьев, – буду ждать. Очень бы хотелось, чтобы ты меня разубедил в обратном, а то какой-то депресняк навалился, даже не знаю, что с ним делать.