– У одного голос был прокуренный, хрипловатый, у другого низкий, у третьего звонкий. А у четвертого какой-то очень неторопливый и начальственный. Обычно такой голос принадлежит людям, которые привыкли, что их слушаются.
– Значит, вы их не сумели разглядеть?
– Не сумел.
Выглядел Феоктистов подавленно. Под глазами проступили отеки, на щеке выделялась огромная багровая ссадина. Голос усталый, порой едва шелестящий, казалось, что слова давались ему с трудом, а в интонациях сквозило раздражение.
– А что было потом?
– То же самое, – отмахнулся Феоктистов. – Понял, что меня грабят, попытался развязаться, так мне еще добавили. Едва в себя пришел, голова до сих пор трещит. – Посмотрев на стену с пустыми местами из-под картин, продолжил тоскливо: – Вот здесь висела гордость моей коллекции – фламандцы, а теперь только потертые обои.
– Значит, они знали, что брать?
– Знали… Шли по наводке. Взяли только самые дорогие картины и предметы. Миниатюры, скульптуры… Иконы забрали… Хотя мелочь тоже пропала… Думаю, что они захватили ее из жадности. Просто попадалась под руки. Некоторые из прихваченных стоили недорого.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Сложный вопрос, – не сразу отозвался Феоктистов. – Даже и не знаю, кого следует подозревать. Не хочу сказать, что я мил всем и что у меня нет завистников или каких-то недоброжелателей… Так не бывает, когда занимаешься какими-то серьезными вещами. Обязательно найдутся люди, которые тебе позавидуют. Немало коллег бывало у меня в квартире… Конечно, мой дом – не проходной двор, но, когда собираешь коллекцию, часто приходится вести дело с людьми, которые тебе не очень симпатичны. Они ходили по комнатам, осматривали картины, я с ними вел какие-то переговоры, составлял договоры, заключал сделки…
– Кого вы имеете в виду?
– Например, экспертов, посредников. За долгие годы таких людей в моей квартире побывало предостаточно. К тому же моя коллекция широко известна, ко мне приезжают специалисты из Англии, Франции, недавно были из Голландии. Мои картины и предметы старины фотографируют, вносят их в каталоги. Я активно участвую во всевозможных выставках по стране, выступаю с лекциями за рубежом. Так что мое местожительство известно очень многим людям.
– Значит, вы конкретно никого не подозреваете?
– Увы, ничего не могу сказать по этому вопросу. У меня есть узкий круг людей, с которыми я очень плотно общаюсь, но эти люди вряд ли причастны к ограблению.
– А как вы думаете, сколько времени преступники пробыли в вашей квартире?
– Думаю, что где-то часа два, может, около того… Я очнулся через полтора часа, а их уже не было.
– Вы где-то работаете?
– Я возглавляю фонд «Возрождение», – ответил Феоктистов после некоторой паузы.
– А чем занимается ваш фонд?
– Проблемами российского искусства. Мы организовываем различные мероприятия, устраиваем выставки, проводим встречи с художниками, писателями… Активно участвуем в различных семинарах с деятелями искусства. Если говорить откровенно, то дел хватает.