– Капитан Весёлкин, выдвигаемся навстречу противнику, создаём видимость предупредительного огня, тем временем ставим минную сеть, затем отходим на позиции согласно оборонительному ордеру.
– Есть, адмирал, – Василий ударил в грудь кулаком и стал отдавать приказы своим подчинённым. Через несколько секунд оба судна выдвинулись из-за массивной туши линкора и двинулись навстречу противнику. Спустя четырнадцать минут мы начали вести беглый огонь носовыми орудиями. Результата это не дало – с такого расстояния вражеские корабли легко уклонялись от снарядов, или принимали на щиты, быстро восстанавливая энергию и при этом продолжая ускоряться.
На развёртывание минной сети ушло десять минут, а затем мы на пределе возможностей реактора рванули назад, под защиту линкора и оборонительных систем станции. Мы уже завершали манёвр разворота, когда заговорили главные калибры обороны, а спустя несколько секунд к ним присоединились и орудия линкора. Крейсера из-за большого расстояния пока не вступали в бой.
В минную сеть попался только один вражеский корабль, остальные лишь замедлились, чтобы провести более глубокое сканирование и точными выстрелами расчистить себе путь. И всё же мы отыграли несколько минут, да и кратковременная остановка врага сильно сказалась на его манёвренности, благодаря чему более точные орудия линкора поразили ещё два вражеских корабля. Всё это время авианосец противника находился в недосягаемой зоне, повиснув над плоскостью эклиптики. Но, стоило всем ударным крейсерам проникнуть сквозь минную сеть, я отдал приказ на подрыв уцелевших мин. Благодаря этому удалось уничтожить ещё три корабля противника.
– Враг бросил в бой москитный флот, – сообщил старпом, а спустя секунду тактический экран расцвёл сотнями маленьких красных точек, стремительно приближающихся к нам. Двести семьдесят истребителей биомехов, разделились на два потока.
– Москитный флот будет атаковать крейсер «Быстрый» и крейсер «Конур», – прозвучал электронный голос бортового искина. – Начало атаки через пять минут.
«Ну вот, недолго воевали» – пронеслась в голове невесёлая мысль. Против сотен юрких, высокоскоростных истребителей нам особо нечего противопоставить. Турели имеют мёртвые зоны, в которых и укроются противники, пока будут сбивать энергетические щиты, а дальше достаточно одного попадания главного калибра ударного крейсера, чтобы превратить наши корабли в парящие кислородом осколки.
– Командование станции выделило четыре звена штурмовиков на защиту флота от вражеских истребителей, – отрапортовал старпом. – Соединяю с командующим станции.
На тактическом экране появилось шестнадцать зелёных точек, двумя восьмёрками устремившихся к крейсерам, а на коммуникационном полотне, помимо изображений рубок управления кораблей, появилась ещё одно, с которой на меня смотрел пиреец в чине полковника.
– Адмирал, отправляю на подмогу все силы, что имелись на станции, – произнёс командующий обороной станции, отдавая честь. – До завершения эвакуации осталось сорок восемь минут, продержитесь это время!
– Приложим все силы, – ответил я, и полковник, повторно отдав честь, разъединил связь.
А дальше начался ад! Штурмовики едва успели занять ключевые точки вокруг крейсеров, как налетел москитный флот врага. В первые секунды боя щиты просели на пятьдесят процентов и дальше только теряли свою прочность. Линкор истребители полностью игнорировали, да и ударные крейсеры нет-нет, да и выпускали снаряды по кораблю Василия и моему.
Если бы не штурмовики, противник быстро бы справился с нашим флотом, в считанные минуты уничтожив два крейсера и сосредоточив огонь на линкоре, который не выдержал бы суммарный залп четырнадцати кораблей противника и многочисленные уколы истребителей. Но было ясно, что необходимое для завершения эвакуации время мы не продержимся.
– Камрады, нужно идти на сближение с вражеским флотом, хотя бы выбьем больше ударных крейсеров, что позволит станции дольше обороняться, – наконец решился я, – иначе нас просто расстреляют без потерь. У меня и капитана Весёлкина щиты пару серьёзных попаданий ещё выдержат, а дальше превратятся в консервные банки.
Так мы и двинулись вперёд – крейсера чуть позади, прикрываясь тушей более крупного собрата и огрызаясь из всех турелей по вражеским истребителям, а линкор на острие атакующей формации, сосредоточив весь огонь на одном из ударных крейсеров противника. Тактика дала результат, вражеские корабли стали выбывать один за одним, а сократившееся расстояние не давало им возможности уклонятся от снарядов, поэтому они все сосредоточились на линкоре, забыв о двух других кораблях.
Благодаря штурмовикам, полностью уничтоженным, но всё же сделавшим своё дело, изрядно уменьшив количество вражеских истребителей, наши крейсера смогли даже отвлечься на более крупного противника. В итоге, в момент, когда щит корабля всё же исчез, на моём счету имелся один ударный крейсер, да и Василий почти добил своего противника, прежде чем его «Быстрый» полыхнул маленьким солнцем. Спустя пару секунд мой корабль постигла такая же участь.
Выбираясь из капсулы, я увидел, как Василий, сдавленно матерясь, уже обтирается полотенцем. Поймав мой взгляд, друг улыбнулся:
– Тоже погиб? Согласись, какая-то хрень с сегодняшней симуляцией! У нас явно не было шанса отбить эту атаку.
– Думаю, цель была не отбить, а продержаться как можно дольше, – ответил я, и кивнул в сторону оставшихся капсул. – Гляди, а Володя ещё держится. Может, и выполним миссию, там времени минут пятнадцать оставалось.
Капсула Владимира открылась через пять минут после моей. Капитан виртуального линкора смачно выругался, выбираясь наружу, а затем, увидев нас, произнёс: