Статист

— Тогда отвечай на поставленный вопрос.

— Дай подумать. Сейчас вспомню. Присесть можно?

— Садись! Хочу предупредить, что помощь следствию будет учтена на суде.

— А меня обвиняют, осмелюсь спросить, в чём?

— Ты дурака не валяй! В заказных убийствах!

— Ну, так и ты, майор, дурака не валяй. Как же, зачтётся! Вместо двух пожизненных дадут одно?

— Не хочешь, не надо — сами найдём. Приступайте, ребята. А понятых прошу подойти ближе. Оператор, можно начинать съемку.

— А, я вспомнил! — воскликнул Роман. — Я вспомнил, где моя винтовка. Прошу занести в протокол как добровольное признание.

— Хорошо, говори, — дружелюбно сказал майор.

— Свою винтовку Драгунова под номером два двадцать один тринадцать я сдал за два месяца до увольнения капитану Крюкову, заведующему оружейным складом воинской части номер… Нет, это закрытая информация. Без особого разрешения назвать не могу.

— Приступайте! — рявкнул майор. — А ты у меня дошутишься, орёлик. И не такие становились разговорчивыми в моём кабинете.

— Задери мою футболку, майор, и ты поймёшь, что пугать меня — пустая затея. Пуганый.

Полицейский после недолгих колебаний обнажил торс арестованного. Все находившиеся в комнате с любопытством принялись рассматривать испещрённое многочисленными шрамами тело мужчины.

— А вы что уставились? Работайте! — рявкнул начальник на подчинённых. — Ищите!

Когда один из сотрудников добрался до кожаного чемодана, майор воскликнул:

— Внимание, понятые! Подойдите сюда. Продолжайте съёмку, оператор. Откройте чемодан.

Молодой лейтенант поднял крышку чемодана и стал выкладывать из него вещи. По мере того как пустел чемодан, глаза майора округлялись всё больше и больше. Роман в душе покатывался от хохота, но внешне выглядел абсолютно спокойным и безучастным, будто происходящее вокруг него было малозначимым и неинтересным.

— Попрошу аккуратно, — сказал он, — это вещи моей покойной матушки.

Встретившись взглядом с майором, Роман понял, что в этот момент тот готов был убить его. И этот факт его обнадёжил — явный враг раскрыл себя. Было очевидно, что этот человек — одно из звеньев преступной цепочки, готовой его уничтожить ради кого-то другого, очень ценного, кого в жертву принести нельзя.

Обыск длился ещё несколько часов. Обстучали стены и полы, передвинули всю мебель. Результат нулевой.