Гарин спросил:
— Почему ваши в Москве не возьмут в оборот Тополева? Это сразу сняло бы все вопросы.
— А что ему предъявить? Если бы удалось записать его разговор с Кубариным, тогда — да, но не удалось. Все, как назло, пошло не так. То бабки у подъезда, то алкаши за домом. Я физически не мог записать разговор. А сам факт приезда Тополева в Переслав ничего не дает. И показания с Кубарина пока снять не можем. Потому как если бить по банде, то по всей, и так, чтобы ни один подонок не ушел.
— Но у тебя есть показания Котенко.
— Насчет Кубарина, поджога — да, а что на Тополева? То, что просто был на хате, говорил с Кубариным, и всё. Задачу встречать бойцов из Москвы ей ставил опять-таки Кубарин. Тополев, куда ни глянь, в стороне. Поэтому его не трогают. Тем более на него пашет целая адвокатская контора. Там такие адвокаты, которых частенько можно по телевизору увидеть, они в пух и прах разнесут все обвинения даже нашего Управления. Да и не дало руководство разрешение на прессинг Тополева. Его можно будет брать, только когда банда Кубарина окажется у нас. Клоп, Дуганский.
Гарин положил руку на плечо Уланова:
— Не загоняйся, Ром. Вечером возьмем Клопа, подстрахуем вокзал, объявим там, что поступил звонок о террористе-смертнике с поясом шахида, и устроим полную проверку. На это сил хватит. И проведем траурные мероприятия. После них возьмем Кубарина, Дуганского, Дабиева и остальных. Против них даст показания Котенко. Но главное, сорвем планы Тополева. И не только сорвем, а вынудим его перейти к защите.
— Вот и говорю: все легко и просто, как в кино. Это-то мне и не нравится.
— Но Клопа с подельниками берем?
— Берем. Как стемнеет, встретимся у УВД — и на объект.
— Вот это уже дело. Ты не забудь Демко своего забрать. А то ждет мужик.
— Хорошо, напомнил.
— Кстати, Рома, послезавтра у тебя свадьба, а ты даже не пригласил.
— Нашел о чем говорить.
— Э-э, Рома, война войной, а свадьба по расписанию.
— Считай, что вы с Тамарой приглашены. Место и время будет сообщено дополнительно.
Гарин улыбнулся:
— Как раз после работы расслабимся.
— Дай-то бог.
— Ты Людмилу-то видел?