— Все они честные до поры до времени. Портит их не служба, а должность. Но ладно. Работай, Веня, оперативно. Времени, кажется, у нас много, до выборов год, но уже в мае Тенько должен уйти в отставку, запросив у президента разрешение баллотироваться на второй срок. Разрешение он получит, так что год сокращается до полугода. А нам надо, чтобы выборы прошли как можно быстрее. Да, и еще, какой-то зачуханный у тебя Дуганский. От него вообще есть толк?
Кубарин усмехнулся:
— Это он при вас что-то оробел, хотя в принципе сильным человеком его назвать сложно, но проныра каких поискать и служить готов, как верный пес, естественно, за приличное вознаграждение.
— Он не подведет?
— Нет. На него куча компромата, и он об этом знает.
— Тогда вот что, ты, Веня, к работе в Доме отдыха его не подпускай, пусть этот проныра наберет группу молодых наркоманов, подкармливает их, на это деньги отдельно получишь, да начинает зондировать почву среди своих коллег-депутатов, чтобы у нашего кандидата в губернаторы не возникло проблем со сбором подписей и регистрацией.
— Я понял, Валерий Александрович.
Тополев достал сверток стодолларовых купюр, протянул Кубарину:
— Не хотел при всех. Это тебе на поддержку штанов. Пятьдесят тысяч.
— Благодарю, Валерий Александрович.
— И помни: придет к власти наш человек, все окажемся в прибыли. Так что старайся, Веня.
— Да, Валерий Александрович.
Они зашли на стоянку, и вскоре «Рендж Ровер» направился к выезду из города.
Кубарин вернулся на квартиру.
Там шло оживленное обсуждение плана мероприятий. Прорезался голосок и у Дуганского. Только Валентина не участвовала в разговоре, она просто еще не вошла в тему.
Кубарин с ходу прервал обсуждение:
— Тихо! Раскудахтались.
Он взглянул на Дуганского:
— Что-то, Витя, при Тополеве все больше отмалчивался.
— Я? Я говорил.