Резницкий понял, что перегибает… здесь действительно не стоит.
— Выбирай место. Но сегодня.
— Южная Пальмира. Вечером.
— Добро.
Резницкий пошел к своей машине. Впервые более чем за двадцать лет он был напуган. Напуган так, что внутри все вибрировало, билось, дрожало…
Телефон!
То, что он принял за нервный тик — это был телефон, поставленный на виброзвонок.
Он посмотрел на экран. Ткнул — принять.
— Вы где?!
Это был Боксер. Старший той группы, которая работала в городе по Токареву.
Но на место злости — пришло осознание того, что он в городе не один. Осталось пять человек, с оружием. Это мало чтобы контролировать город — но если их натравить на Токарева, они его за побратимов зубами порвут.
Не всё еще проиграно.
— Ты где?
— Мы из города ушли, там, в адресе менты, мы не сунулись. В пригороде залегли.
— Диктуй адрес. Я сейчас приеду…
— Я все правильно сказал?
Воин АТО, боец Правого сектора с позывным Боксер — с ужасом смотрел на стоявших перед ним полукругом людей — они стояли, в то время как он сам был прикован наручниками к трубе. Все это было в каком-то подвале… бывало время, когда они сами сажали на подвал сепаров, а теперь вот — на подвал угодил он сам…
Тех, кто его схватил — было четверо. Двое русских… мужик… и девица, кажется, она в маске была, но по голосу точно телка — и двое чеченов. Эти чечены по-русски совсем не говорили, мужик — общался с ними на чеченском[67], а телка с ними совсем не говорила, она только с мужиком этим говорила по-русски. На русском русском, не украинском. Мужик этот был старшим. У троих были автоматы с глушителями, а у этой телки — снайперская винтовка, кажется. Снайперша.
Спецназ ГРУ, к гадалке не ходи. На нуле[68] — спецназовцы ГРУ были легендами, их никто не видел вживую — а оказывается, вот они какие.