Морена

22
18
20
22
24
26
28
30

— То, что я делаю, я делаю не для этих людей.

— А для кого?

— Для их детей. Для тех, кому только предстоит вырасти. Я не хочу, чтобы они росли в искалеченном мире. В том, в каком рос я. Я не хочу, чтобы они росли на чужбине. Я хочу, чтобы у них была страна. Могучая и великая. Название, которой произносилось бы с гордостью, как когда-то. В этой стране — нашлось бы место и нам.

И нашим детям? — хотела спросить она. Но не спросила.

— В этой тайной войне — победы еще нет. Но будет. Обязательно будет. А что касается нас — то завтра мы уплывем.

— Уплывем?

— Да. Ибрагим уже уехал за яхтой. Она тут недалеко стоит, день пути. Ибрагим пригонит яхту и мы уплывем далеко — далеко отсюда.

— В Аргентину?

— Может, и в Аргентину. Может, в Испанию. Может, в Марокко. Может, посетим Корсику или Сицилию — у меня там друзья.

— И мы будем любить друг друга?

— Да. Только высадим Ибрагима — чтобы его не смущать. Он мусульманин и его такое зрелище шокирует…

Она засмеялась.

— И у нас будет ребенок? — вдруг с замиранием сердца спросила она.

Он улыбнулся.

— Если Бог даст, милая. Если Бог даст…

* * *

В эту ночь пропал еще один подонок, занимавшийся торговлей живым товаром. И в предыдущую ночь — тоже.

* * *

Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Это слова… но любой, кто занимается специальными операциями знает — большинство из них сорвалось не из-за того, что что-то не предусмотрели или враг оказался сильнее — а просто из-за случайности. Кто-то не туда пошел, или что-то не то увидел, или нажал не ту кнопку — и всё. В семьдесят девятом — операция по освобождению американских заложников в Тегеране сорвалась просто из-за того, что два пилота приняли неверные решения. И — всё.

Брендан Вебб был опытным и решительным человеком. И на службе не просто отбывал номер — а на самом деле вел войну. Но после того разговора на базе Масира — вкупе с тем, что произошло во Франции — он на самом деле прекратил все поиски Кабрала и его подозрительной спутницы. Потому что Ирак научил его чувствовать опасность и после Масиры он понял — если он будет копать дальше, его на самом деле убьют. И сделает это — кто-то из своих.

Так что он на самом деле прекратил поиски, и решил больше к этому не возвращаться.

Его готовность к сотрудничеству заметили и оценили — почти сразу он получил самостоятельное назначение — руководитель передового разведпункта — станции ЦРУ в Батуми. Станция была важной, едва ли не важнее, чем тбилисская — она обеспечивала наблюдение за российской активностью в Абхазии, Новороссийске и в Крыму. Отчеты этой станции — регулярно включались в объединенные разведсводки и в «пташку[70]» — соответственно, начальник этой станции был всегда на слуху и на виду. Это так же значило, что его провал в Турции забыт.