Знай…
Слышишь, знай[75]!
Здесь Алиса не живет…
— Мадмуазель. Просите, мадемуазель…
Она обернулась. Какой-то парень, по виду типичный студент — с обожанием смотрел на нее.
— Простите… это ведь вы играли в… Ангелах Будапешта?
Она покачала головой.
— Извините, месье. Вы обознались.
Замок был вскрыт, в доме были следы обыска — не бардак, как оставляют полицейские — но любой профессионал заметил бы, что в доме побывали посторонние. Но ей не было до этого никакого дела. Пройдя на кухню, она устало рухнула на табурет у стола.
Что делать?
Ехать в Марсель? В Аргентину? Садиться на первый попавшийся самолет и пытаться затеряться?
А ради чего? Зачем?
Какой смысл?
Она вдруг возненавидела его. Лучше бы он убил ее тогда, в Одессе, чем оставлять вот так вот, мучаться.
Показываться на глаза баронессе тоже не хотелось…
— Мадемуазель?
Человек в черном — среднего роста, с проседью в курчавых волосах, чем-то похожий на Николя Саркози — стоял в коридорчике, ведущем в кухню.
Она не заперла дверь, когда входила в квартиру.
Пистолета у нее не было. Она только что добралась до Парижа и не успела…