Очередная волна из сжатой до предела маны и ауры уже более медленно и тугой волной пронеслась вокруг, искажая само пространство. Перед Байхом и Воркутой в две стороны раскинулась широкая дорога из белого камня. Вдали виднелся город с величественными стенами и храмом в самом центре.
– Пути Господни! “Дорога в Белый Город”, – Воркута умолк на секунду. – Сюда разрешено ступать только Монархам.
Байх не ответил. В это время он вертел головой, пытаясь сосчитать сколько озлобленных Монархов Глубоководных, вылезших из спячки, сейчас бегут в их сторону. Семьдесят? Нет, уже восемьдесят!
Однорогий так увлекся, что не заметил, как от Голда начала исходить еще одна волна из сжатой маны и ауры, медленно двигающейся в астрале. Даже несмотря на колоссальный резерв ауры, у юнца был слишком низкий ранг личной силы для погружения в столь глубокие дебри астрала.
Из-за низкой скорости волны погружения получилось так, что сначала исчез Голд, проваливаясь еще глубже в астрал. И только потом к нему присоединились ошарашенный Байх Сай-Клоу и задыхающийся Воркута. Призыватель мелко дрожал, кое-как сдерживая разрушение своего эфирного тела.
То, что увидел Однорогий, удивило даже его. Эшхарт Сай-Клоу, прозванный богом-императором Саландинского Халифата, сейчас во плоти стоял рядом с ним. Великий правитель Однорогих сдерживал своей силой атаки огромной зубастой рыбины, плавающей вокруг печати Голда.
– Ж-ж-ж-аль! – заверещала рыба, плавающая во тьме. – Ты мог стать достойнейшим из моих Защитников! А теперь посмотри на себя! Др-р-а-аконоубийца, отказавшийся от собственного тела! И ради чего? Ради жизни этих смертных созданий?
– Глупое ты создание! – Эшхарт расхохотался. – В этом-то и вся разница! Будучи еще смертным, я нашел то, что стал ценить выше собственной жизни. А став Императором, защищающим свой народ, я отфильтровал у себя все прочие уровни самосознания, сделав цели и идеи народа своими! Вы и я, понимаем суть силы Полубогов по разному.
– Оправдание слабака! Посмотри на себя, драконоубийца! Ты лишился тела.
– Нет, рыбина! – лидер Сай-Клоу не колебался ни мгновения. – Моей единственной целью стало желание воплотить в реальность мечту моего народа! Создать новый дом для тех, кого не приняло общество! Изгоев, ученых, живых аномалий, людей, чьи идеи опережали свое время! Я позволил их сознанию проникнуть в свое, а потом синхронизировал часть наших мыслей. Это и позволило мне стать Полубогом в мире, который нас не признавал!
Рыбина махнула хвостом, ударяя им по сферической защите Эшхарта.
– Выродок! Драконы вам не простят убийства сородича.
– Посмотри на себя! – Полубог смеялся над воплощением Воли Мира. – Ты, одно из высших порождений Системы, не видящее дальше собственного носа! Оглянись! Система уже выполнила свое предназначение, посеяв жизнь в разных мирах. Ты стала разумным инструментом в ее руках, породив разумных в своем мире. В будущем, после твоей смерти, эти люди смогут взаимодействовать с более высокими уровнями сетевой структуры Системы! Именно ради этого и создавалась архитектура пространства, не допускающая появления слишком сильных существ в слаборазвитых мирах. Но я! И мои сородичи! Исключения! Система была вынуждена признать факт существования Полубога в мире, где его не должно было быть!
В этот раз рыбина не нашла что ответить. Она уже прицелилась, желая атаковать Байха, но Эшхарт снова вмешался.
– Отпусти мальчишку! Дай ему закончить призыв!
– Голда? Пусть проваливает! В Колыбель никому из вас ходу нет! Мальчишке повезло, что вообще нашлось существо, отвечающее столь абсурдным требованиям.
– Вот так просто? – Байх сам не заметил, как заговорил. – Возьмешь его и отпустишь?
Рыбина недовольно глянула на Однорогого.
– Человек со столь яркими суицидальными наклонностями сам себя убьет в ближайшее время! Он не та переменная, ради которой стоило бы с тобой бороться. Проваливайте! Прочь со святой земли!
Темное пространство астрала пошло волнами, выкидывая всю собравшуюся компанию обратно в реальный мир. Тело старика Шаньду дымилось, уже наполнив шатер запахом горелого мяса. Судя по серому нику, он уже давно покойник. Воркута судорожно дышал, глотая ставший почему-то холодным воздух. Стены его лаборатории призыва покрылись коркой льда.
ebooksa