- Да.
- Будут билеты.
Договорившись обо всём, я достал из кармана свежие готовые фотографии. Снимки сделаны у колонны карателей-венгров, и отделив часть отдал генералу. Там обе девушки запечатлены. Память какая-никакая. После этого направился к Ларе. Та приняла такую новость, и согласилась отправится со мной. Свой дом, это свой дом. То, что у меня квартира есть, Лара в курсе, но для неё своё хозяйство — это жизнь, не хотела на городскую квартиру, дом с участком ей ближе. Там всё своё, родное. Свекровь та уже предупредила, они пришли и стали помогать собираться. Я посетил рынок и купил четыре дешёвеньких фанерных чемоданчика, два мне, два Ларе. Свои трофеи я забирал, а ранцы продал на рынке. Не в форме ходил, у меня комплект гражданской одежды имелся, тут приобрёл весной, да и вообще от многого неликвида избавился. Зато хорошую цену получил. Все наручные часы что с немцев снял почистил и продал. На пол дома денег теперь есть. Ларе подарок сделал, миниатюрные женские часики. Для неё это дорогой подарок. Потом была жаркая ночь любви, а рано утром мы уже покинули Киев, и когда рассвело столица Украины скрылась далеко позади. Вещи при нас, всю багажную полку заняли, девчата тоже тут, им верхние полки нам с Ларой нижние. А так мы смотрелись довольно забавной парой. Я на голову ниже Лары, это бросалось в глаза. Ну не знаю, в постели нам это не мешало. Дорога прошла спокойно, никто особо не шумел, хотя поезд и был переполнен, если были свободные места сидели там, даже в коридорах на полу. А у нас купейный вагон, что в плацкартном делалось, думать не хотелось. Поезд скорый был, так что уже в обед следующего дня за час до темноты, мы прибыли на Киевский вокзал Москвы. Девчат действительно встречали, тут и мама Анны присутствовала. Машина была, так что отправив их, я позвал носильщика с тележкой, это была дородная баба с круглым лицом, и мы вместе доставили вещи на площадь у вокзала. Тут я нанял пролётку, как раз подъехала, и мы поехали ко мне на квартиру. По пути я в комиссионный магазин заскочил, свежего хлеба купил, три пачки макарон, риса ведро, и масла подсолнечного. Карточки уже ввели, а у меня их с собой не было, вот и пришлось в этом магазине брать, тут без карточек, но куда дороже. Остальное на квартире и так есть, там небольшой склад продуктов длительного хранения.
Света в курсе что мы приехали, я сначала из Киева звонил, а сейчас с вокзала. Так что, когда мы приехали, Ольга, сестра Светы, нас уже встречала. Та вчера влажную приборку сделала, и к нашему прибытию щи отварила. Познакомив Лару с Ольгой, а то они только по письмам знакомы. Я Свете сразу сообщил что у меня ещё один ребёнок будет, так что они переписывались, а сам стал вещи поднимать в квартиру. Ревности между Ларой и Светы не было. Для Светы я ребёнка сделал по её просьбе, получились девочки-близняшки, но та этому ещё больше рада. Мужчина Свете был не нужен. Хотя если честно, это она раньше говорила, сейчас может быть и не так. Для Лары это был просто бурный роман, что перерос в нечто большее. Я же сразу говорил, женится не планирую, но если дети будут, помогать не откажусь. Чую мой холостяцкий ритм жизни скоро нарушат. Стоит одной из девиц написать заявление в соответствующие органы и меня обяжут женится. Хорошо, что обе девушки, что Света, что Лара, не такие. А даже если кто подобное удумает, заставить меня делать что-то очень сложно. Вон первую встречную под венец поведу, так что лучше меня не злить. Привык я к холостяцкой жизни и ничего менять не хочу.
Пока девушки готовили праздничный ужин, ко мне на квартиру и Света с дочками и Витей прийти должны. Витя из школы, а дочки сейчас в яслях, их чуть позже заберут. Так вот, пока Ольга с Ларой лично знакомились, и готовили праздничный ужин, я разложил вещи, погладив форму обрызгался одеколоном и направился в управление кадров РККА. Мне предписывалось прибыть при возможности быстро. Сдал направление, меня внесли в журнал приёма и учёта, ну и пообщался с дежурным, описав свою историю. Повторил свою шутку с талисманом, вместе поржали. Пожилой майор что тут был, покивал головой. Такое бывает. Обычно избавляются от посредственностей и откровенно никчёмных командиров, которых непонятно куда пристроить. Бывает и тех убирают кто не нравится, хотя командиры они неплохие, как в моём случае. Так что тут всё в норме. Я попросил майора попридержать моё назначение, хотя бы дня на три, хочу в столице пожить. Адрес я оставил, номер телефона тоже, да моя квартира телефонизирована, после этого вернулся к своим. Ну а потом был фуршет. Никого не приглашал, только свои, так что играл до вечера с дочками, ух и шустрые девахи, а ведь через три месяца год им будет. Ползают активно, но пока не ходят. Да и рано им.
А назначение я получил, уже на следующий день позвонили и пригласили зайти. Западный фронт. В Двадцать Первую армию генерал-лейтенанта Петровского. Завтра отбытие. Так что, не успели мы с Ларой дом купить, шесть объявлений объездили и ничего по душе той не пришлось. А раз выбирает она, то пусть дальше это делает. Ничего страшного, у меня на квартире поживёт. Всё равно всё её время займёт ребёнок. Пусть им и занимается, а не хозяйством. Так что мы попрощались, я Ларе открыл солидный вклад в Сбербанке на её имя, все те деньги что с трофеев получил и плюс с моего счёта добавил. На дом точно хватит, ещё и на живность останется. Так что та продолжала искать себе дом. Купит, если понравится, а Света с Ольгой в качестве поддержки присутствовать будут. Я договорился. Ну и уже пятого июня, в свой день рождения, отметить успели, даже подарки получил, я на пассажирском поезде выехал в Вязьму где и размещался штаб Западного фронта. Бои за Вязьму всю зиму шли, но к Москве врага не пустили, хотя Тверь те захватили, но дальше не прошли. Да и выбили их вскоре и отогнали. Перед отъездом я посетил того же нотариуса, и внёс в завещание ещё не рождённого ребёнка Лары как своего наследника. Девочка у неё будет или мальчик, не важно. Я о будущем их думал. А пока узнаем, что меня ждёт впереди.
***
Сидя на лавке в десантном отсеке транспортного «Ли-2», я мысленно матерился, доставалось всем, а особенно Петровскому. Тоже мне, нашёл палочку-выручалочку. Надо сказать, за эти две недели что я прибыл на фронт, произошло немало всего. Моя шутка в Киеве обернулась катастрофой. Не знаю, я тут как оракул беду накликал, или ещё чего, но четыре дня назад, как раз девятнадцатого июня, рухнул Юго-Западный фронт. Немцы смогли перекинуть резервы и ударили с двух сторон, со стороны Гомеля и со стороны Винницы. Прорвав фронт, те похоже заканчивают брать огромную группировку советских войск в котёл. Киев в него тоже попадал. Сейчас там огромная паника и неразбериха. А ведь Кузнецов, ставший комфронта, забрал с тех направлений резервы. Как раз и оставленные Потаповым, чтобы купировать попытки немцев устроить такие прорывы. Он эти резервы в наступление кинул, двадцать километров до Винницы не дошли. Вот такие дела. Да уж, Кузнецов это не Потапов, так и говорят вокруг. Потапову было наплевать что ему там из Политуправления или Генштаба сверху спускают, он воевал так как считал нужным. Поэтому у его фронта были минимальные потери в людях и в территориях, берёг он людей. На других фронтах такого не было. И наступал аккуратно, и чётко. Кузнецов же что та девушка лёгкого поведения, кому бы подмахнуть. Чтобы не спускали и сверху, спешил выполнить. Такой бардак начался, что и заканчивался вполне ожидаемо. А моя шутка ударила по мне. Она разошлась по войскам, талисмана нет, значит поражение. Меня в Особый отдел вызывали, песочили долго.
Ладно, это теперь история, судьба Юго-Западного фронта мне уже безразлична, я за Западным фронтом теперь числюсь. В штабе Двадцать Первой армии, в разведывательном отделе. Вы будете смеяться, но и тут я аналитик. В общем, генерал со мной долго общался после прибытия, и отправил знакомиться с работой и начальством. Надо сказать, интересно было, много новинок разведке дал, а тут три дня назад генерал вызывает меня и говорит. Мол, за лето блокаду с Ленинграда нужно снять, а наша армия как раз готовиться на Новгород наступать. В общем, отправляю тебя в тыл к немцам, сделай всё чтобы для армии наступление стало что лёгкой прогулкой. И дал три дня подготовки. Я когда вышел из землянки командарма, у меня голова пухла. Это вообще, что сейчас такое было? Я что бог, по мгновению всё сделать? Он меня кем считает? Нет, то что Потапов ему хвастался что я как начал на него работать так фарт и попёр, что и стало основой моей шутки про талисман, но вот это мне кажется слишком. Петровский совсем берега не видит? И ведь что интересно, я уже мысленно согласился поработать. Тот обещал звание полковника и выбить третью Золотую Звезду. Это если всё получится, и мы прорвём блокаду. А зная мою болезненную реакцию на это дело, явно обещанное сделает. Хотел дать радиста, но я как на неё посмотрел и сразу отказался. Залетит мигом, в моём вкусе, уж я постараюсь. Причём говорил в слух, отчего девушка бледнела и краснела. Она была преподавателем в школе радистов, для усиления в армию прибыла. Вот так получилось, что в самолёте я один, одет в десантный комбинезон. При мне два вещмешка с личными вещами и припасами на десять дней. «ППШ» и пистолет «ТТ», пяток гранат. Но главное, бумага от командарма такой силы, что я командирами корпусов могу командовать. Хотя корпусов нет, упразднили их, расформировав. В армиях дивизии и бригады, а корпусов нет. Мне даже стало любопытно что из всего этого выйдет. И да, выброска произойдёт меня одного. Петровский сказал я себе подчинённых там у немцев в тылу найду. Мол, дерзай. А знаете, мне даже стало любопытно что из всего этого получится.
- Надеюсь моя Фортуна не подведёт меня, - сказал я себе. - Не подведи, дорогая.
Тут раздался сигнал, борттехник открыл дверцу, и вскоре я шагнул в ночь, опускаясь под куполом парашюта, а самолёт завывая моторами полетел дальше. Поворачивать на месте сброса запрещено, так можно выдать где парашютисты опустились, но экипажу «Ли-2» это и не нужно, самолёт фактически перегруженный припасами летел в Ленинград, где с продовольствием начались уже большие проблемы, вот и сбросили меня по пути. А я, опускаясь, болтаясь под куполом, прикидывал что нужно сделать первым делом. Да что, выспаться конечно же. А там что-нибудь придумаю. И ещё, до конца прорыва блокады к нашим не выходить. Поднадоели, буду сам себе командир. Я сказал!
А на земле меня уже ждали, я оказываться опускался на лесную дорогу, где стояла на ночёвке танковая колонна.
ebooksa