Дикарь

— Скажи, ты сможешь убить разумного, глядя ему в глаза просто прирезать? А отбиться от пары-тройки бандитов, не говоря уже о большем количестве? А скрытно проникнуть на охраняемый объект? А использовать специальное оборудование, вооружение и снаряжение?

— Н-н-нет… И что же делать?

— Как что? Учиться, учиться и еще раз учиться! Физически, благодаря специальным тренировкам, ты готов просто превосходно. Теперь осталось подготовить тебя психически, ну и дать специфические знания.

— А почему ты раньше этого не сделал? Почему ты загружал меня огромным количеством совершенно ненужной информации и не дал то, что мне может по-настоящему пригодиться и понадобится?! — на какое-то время ИскИн замолчал, словно обдумывал ответ, а потом все же сказал.

— Я не был в тебе уверен… у меня не было уверенности, что ты не используешь полученные знания против меня…

— Не доверял, значит… а что изменилось?

— Ну… не то, чтобы не доверял, — заюлил ИскИн, — просто не был уверен…

— А теперь, значит, уверен?

— И теперь не до конца уверен, — тяжело вздохнул ИскИн, — но другого выхода нет…

— Ты что-то задумал и я боюсь, что это что-то мне может очень сильно не понравиться.

— Если честно, то я надеялся, что ты останешься здесь, со мной, на станции… А теперь понял, что ты на это никогда не пойдешь. Поэтому я решил предложить тебе сделку, договор…

— И в чем его суть?

— Как ты понимаешь, имущество станции я тебе отдать не могу… нет-нет, не перебивай! Дело тут не только в том, что я этого просто не могу сделать в силу понятных причин, а в том, что ты не сможешь им воспользоваться, не будучи членом экипажа станции. Но это не значит, что мне нечего тебе предложить. У меня скопилось огромное количество неучтенного оборудования, как нашего, так и спохлотов. С первым есть кое-какие нюансы, а вот со вторым… как ты отнесешься к тому, что за твою помощь я отдам тебе полностью исправный и готовый к эксплуатации крейсер спохлотов и все личное имущество погибших членов экипажа станции? Ну и само-собой, что для выполнения задания я экипирую тебя по самому высшему разряду… ну а в ходе выполнения задания с переданным тебе оборудованием может случиться все, что угодно, поэтому я сразу же после твоего отбытия спишу его как утерянное в ходы спецмиссии.

— Положительно, хотя на счет крейсера и не уверен… Боюсь, что появление этого корабля может вызвать огромное количество вопросов, на которые мне очень не хотелось бы отвечать.

— Ладно, этот вопрос мы еще обсудим по твоему возвращению. А теперь… марш в капсулу виртуальной реальности, будем из тебя готовить высококлассного диверсанта-разведчика.

Если честно, то когда я первый раз вывалился из капсулы виртуальной реальности, то самым моим первым желанием было найти этот гадский ИскИн и стереть его в порошок. Вас когда-нибудь убивали? Нет? А я вот сподобился! По времени нейросети я провел в виртуальной реальности трое суток, по времени Содружества четыре месяца, а по времени станции почти пять лет. И за это время меня убили, наверное, тысячей самых разных способов, начиная от удара по голове куском камня и заканчивая моей смертью в короне какой-то звезды, куда, якобы, падал мой корабль. И что самое противное и вызывающее злость, так это то, что у меня не было ни малейшего шанса спастись, оказать хоть какое-то сопротивление, как-то воспрепятствовать этому процессу. Тогда я так и не понял, чего всей этой демонстрацией добивался ИскИн, но у меня выработалось стойкое чувство неприязни к смерти в любом ее проявлении. Как потом выяснилось, именно этого ИскИн и добивался. Как он выразился, я должен был осознать ценность разумной жизни, хрупкость ее существования. На мой вопрос зачем, он ответил просто — позже поймешь, и, не давая мне полноценного отдыха, отправил в медкапсулу на загрузку и изучение очередной партии баз знаний.

Еще почти год по времени анции, и десять дней по времени нейросети, я провел в медкапсуле, изучая базы. Большая половина из них была, опять же, теоретических, меня ознакомили с огромным количеством всевозможного оборудования, научили, теоретически, им пользоваться, я запоминал схемы и способы создания нечто подобного на самых разных технологических уровнях, правда, в основном не ниже уровня развития цивилизации, чем Техно-2. Изучил я и углубленный, хотя точнее будет сказать, специфический курс медицины, из которого узнал более подробно о физиологии, строении и возможностях нескольких десятков самых разных рас, часть из которых, совсем мизерная, как я знал, были известны в Содружестве.

Где-то с десяток баз были мной изучены, но я так и не смог понять о чем они вообще, я знал, что они у меня есть, знал, что они мною изучены и усвоены, а вот воспользоваться я ими не мог. Не мог до тех пор, пока вновь не оказался в капсуле виртуальной реальности. Теперь уже не меня, а мне пришлось убивать, убивать самыми простыми и самыми замысловатыми способами, убивать с особой жестокостью и обставлять все так, чтобы убийство выглядело как самый обыкновенный несчастный случай, чтобы ни одно, даже самое предвзятое, следствие не выявило никаких следов. Я учился убивать, пытать, проникать на защищенные и охраняемые объекты, следить, и теперь мог легко обнаружить слежку за собой или за интересующим меня разумным и уходить от нее, использовать для этого всевозможные подручные средства и специальное оборудование, но при этом постоянно ловил себя на том, что к крайним мерам я прибегаю только в том случае, когда нет абсолютно никакого другого выхода. Только выйдя из виртуальной капсулы, через полторы декады по времени нейросети, я понял весь смысл первоначального издевательства ИскИна над моей психикой. Да, я превратился в хладнокровного и высокопрофессионального убийцу, но каждое убийство давалось мне с огромным моральным трудом. Очень часто во время своих тренировок я предпочитал отойти, отступить, выбрать другой путь, но не убивать. Когда я покаялся в этом ИскИну, он удовлетворенно заявил, что мое обучение закончено и я полностью готов к выполнению возложенной на меня миссии. Вот тут-то я и вспомнил, как говорят на Земле, что основная задача разведчика, это тихо прийти, сделать свое дело и так же тихо уйти, а если ему приходится вступать в бой, оставлять следы, то это значит, что задание провалено. Я поделился этой сентенцией с ИскИном, на что он только хмыкнул и сказал, что чем больше он узнает о моей родной планете, тем больше хочет ее посетить. Странное заявление от ИскИна, согласитесь.

В общем, вот такой вот сюрприз преподнес мне ИскИн, а после продолжительного, почти в полную декаду, отдыха, я взошел на плиту транспортной системы готовый ко всему, разве что, кроме того, что окажусь в жерле вулкана. Поэтому и преодоление слабенького защитного поля не вызвало у меня особых проблем. ККМ снял его легко и непринужденно, правда всего на пять секунд, но этого мне вполне хватило, чтобы освободить плиту телепорта и оказаться в широком коридоре этого музея, буду пока так называть место, где я оказался. За плечами у меня тактический рюкзак, забитый всевозможными штучками, запасами продовольствия, воды и «кое-какими штучками на первое время», одет я в специально разработанный создателями станции и ИскИна, имя которых я так до сих пор и не узнал, комбинезон диверсанта, который я по привычке обозвал «хамелеоном» за его способность принимать любой внешний вид, от плохо обработанной звериной шкуры до самого высокотехнологичного скафандра с интегрированной защитой и десятком средств уничтожения. На ногах точно такие же ботинки, на голове тактический шлем с интегрированным прибором ночного видения, дальномером, прицелом, биноклем и еще черт знает чем, но всем, само-собой, очень нужным и до безобразия необходимым в тяжелой жизни диверсанта-разведчика. На поясе игольник, станер и небольшой лазерный пистолет, который при необходимости можно использовать и как резак, в горизонтально расположенных ножнах тяжелый десантный нож, способный покромсать на лапшу земной танк или порубить на пятаки базальтовый столб. И все это с той же функцией хамелеона, короче, все мое снаряжение достаточно пластично и по команде с нейросети способно менять свой внешний вид в достаточно широких пределах, кроме ножа. В общем, я готов к любым, казалось бы, неожиданностям, вооружен и очень опасен.

Не обошли улучшения и мою нейросеть, хотя, как сказал ИскИн, и пришлось повозиться, по крайней мере ему как-то удалось значительно расширить модуль памяти, куда он и загрузил почти полторы сотни всех известных ему языков, а дополнительный модуль лингвоанализатора должен был буквально за пару секунд разобраться на каком языке говорят местные, а потом за час-два, в зависимости от количества данных, подогнать имеющуюся у него в памяти языковую базу под новые реалии, чтобы я мог спокойно общаться и не очень выделяться среди аборигенов. Само-собой, что все имеющиеся, теперь уже у меня в памяти, языки, точнее языковые базы, я изучил и усвоил, а внесение обновления в уже имеющуюся базу дело не сложное и достаточно быстрое.