Муаррат

Дракончик стоял и смотрел на меня.

— Думаешь, ей понравится? — я пожал плечами. — Ну да, дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо, дружище.

Машина дёрнулась.

— Приехали, — сказал Иван.

8

Николай пребывал в рассеянно-благодушном состоянии, которого можно добиться осознанием того, что во всём мире наступил абсолютный мир. Ну, или накатив сто пятьдесят-двести грамм вискаря. Поскольку войны продолжались, причина блаженной ухмылки на физиономии Лифшица казалась вполне определённой.

Приветливый хозяин даже предложил нам продегустировать новое творение Гриши, имевшего наглость разлить самогон в бутылки «Блю лейбл». Я не совсем понимал, к чему собственно эти понты в нашей глухомани, однако должен был признать, что качество продукта с каждым годом реально повышалось. Кажется, наш доморощенный спиртовой магнат готовился к выходу на мировой рынок.

Так вот, выслушав предложение, Иван посмотрел на меня и одобрительно крякнул. Ещё бы, в кои то веки Лифшица не требовалось раскручивать на побухать. Однако же, над головами дамокловым мечом висело предупреждение Веры. На физиономии якута сейчас читались совершенно противоположные по направленности мысли.

— Давай-ка, для начала, займёмся делом, — предложил я. Уверенности в наличии у Коли нужных нам штуковин не было, поэтому требовалось общаться с Лифшицем, пока тот балансировал на грани вменяемости. Потом — другое дело. — Если всё пройдёт нормально — спрыснем сделку. Думаю, даже сеструха слова против не скажет.

— Слова? Слова не скажет, — согласился Иван и потёр затылок. — Эх, проклятый белый человек споил аборигенов, привил им любовь к огненной воде.

— Это — да, — согласился Лифшиц, невесть каким краем касаясь местных жителей. — Белый человек — зло нашего мира.

— Ещё и какое, — подытожил я, проходя в дом. — Вот, если сегодня ты не удовлетворишь мои извращённые желания, то я буду очень зол, напьюсь и вспомню своих черносотенных предков.

— Ой вэй! — Николай горестно покачал головой. — Никуда не спрятаться от этих антисемитов. Там вроде экспедиция на Марс готовится…

— Даже не надейся, — строго сказал я, осматривая дробовик UTS-15, лежавший на диване. Поднял голову и обнаружил несколько дырок в потолке. Вот, почему так мерзопакостно воняет: перегар с пороховым дымом. — Ты что, думал стреляться и промахнулся?

— Ой, всё, — сказал Лифшиц и начал включать электронную систему контроля. — Давайте забудем об этом нелепом инциденте, точно о кошмарном сне, которого не было. Что заказывать станете, черносотенцы?

Иван изобразил на лице изумление и показал пальцем на себя. Я согласно кивнул. Якут развёл руками.

Я стал за спиной Николая и посмотрел на экран монитора. Там имелись любопытные моменты. Хозяин сделал попытку закрыть картинку плечом. Угу, это на сорока двух дюймах-то.

— Зачем Ефремовичу десять «Винторезов»? — спросил я. — Перепродавать собирается?

— Не твоё дело! — взвизгнул Лифшиц и переключил вкладку. — Пришли по делу — выкладывайте, что надо, а не то, я вас — взашей, — хозяин посмотрел на меня. Я приподнял бровь. — Попрошу уйти. И больше не продам даже паршивой рогатки.

— Ладно, — я похлопал нервнобольного по плечу. — В общем так, для начала озвучим твою любимую фразу, когда ты сидишь в баре.