Поступь потерянных душ II: Ученик

22
18
20
22
24
26
28
30

Мехвод дёрнулся ближе, ухватил собиравшегося уходить командира за руку.

– Ты нас всех под монастырь подведёшь. Из-за тебя вся группа получит штраф и наряды на работу в цеха! Не говоря уже о риске!

– Можешь написать рапорт. К тому же я тебя с собой не тащу. В случае написания рапорта, я лично подпишусь под тем, что ты был против подобных действий. – Семён вырвал руку и быстрым шагом вышел из помещения, напоследок бросив лишь одну фразу:

– Предупреди остальных, сидеть тихо, выполнять старый приказ о закреплении.

Здесь, на четвёртом этаже руин, был «припаркован» патрульный аэромобиль. Когда-то давно он принадлежал к семейству BMW ультра класса. Хотя теперь от его прежнего лоска мало что осталось. Верхняя часть корпуса демонтирована, мягкие сиденья и диван с баром безжалостно вырваны. Пластиковые экраны постигла та же участь. Остался лишь двигатель, работающий на парамагнитных зарядах, да бешеная скорость, которую машина развивала даже быстрей, чем прежде.

Семён запрыгнул на место мехвода и активировал систему. Позади устроился Рыжий. Лязг затвора стационарного игломёта, установленного на тачку, возвестил командира о том, что напарник на месте.

– Кэп, а у нас план-то есть?

– Есть, смотри. – Семён развернул карту-голограмму. Увеличил участок в десятикилометровой зоне вокруг их расположения. – Если эти спецы из Башни и в самом деле попали под огонь ДРК и зажаты на набережной, мы рванём напрямки.

– Получим попадание и сдохнем.

– Не перебивай. – Семён изменил масштаб карты ещё сильней, приближая реку. – Смотри, вот тут руины прикроют нас от огня и обнаружения, если пойдём в трёх метрах над водой. Долетим до поворота, нырнём вниз и прижмёмся к стене набережной. Река обмелела, пойдём впритирку с водой и стеной. Она-то и укроет нас от ДРК. Эвакуируем военных и сразу пулей обратно примчим.

– Если что-то полезет из воды, и мы зацепим это что-то на скорости…

– Знаю.

– Если коснёмся парамагнитными пластинами воды…

– Знаю.

Заведённый двигатель загудел и запитал машину. Тряхнуло – Семён слишком резко вывернул контур управления, и правый борт со скрежетом зацепил стену.

– Пристегнись, проскочим безопасный участок на максималках!

Резко нарастив уровень показателей, Семён бросил аэромобиль вперёд. Поморщился, покарябав борт ещё раз, и пожалел, что рядом нет Хомы. Парень был отличным мехводом, всю жизнь, считай, за баранкой. И с этой неуправляемой «дурой» он справлялся на раз-два. В отличие от самого Семёна, который, хоть и умел управлять машиной, до опытного мехвода не дотягивал.

Несмотря на то, что Хомяк отказался участвовать в этой авантюре, командир его не винил. Да и командиром для всех этих ребят он был – чисто номинально. Тяжело командовать патрульным отрядом, если ещё два года назад к военному поприщу никакого отношения ты не имел, как и все ребята, зачисленные в его группу. Все они были студентами, восемнадцати-двадцати лет отроду, на момент начала четырёхдневной войны проходившими практику в Агрокомплексе.

Им повезло. Агрокомплекс не зацепило разрушительное горнило битвы за город. Хотя военные появились и даже заняли корпуса студенческого городка при фабрике. Вот только все они погибли, изменились, пока жители пригорода прятались в подземных этажах Агрокомплекса от бомб и ударов, которые в любую минуту могли пасть на их головы сверху.

Вышедшие на поверхность после первого импульса люди, немного узнавшие о случившемся из пакетов информирования Оазиса, обнаружили лишь кровавые следы трагедии и разбросанное повсюду оружие, оставшееся от военных, занявших оборону на территории Агрокомплекса. Сами же новоиспечённые изменённые ушли к центру города, привлечённые шумом сражений и криками многомиллионного города.