Подмывало пробраться к стеле, посмотреть сдохла ли та тварь, которая в последний момент пробралась в кузов БАРЗа, но не стал. Времени в обрез, не стоит его растрачивать на всякую ерунду.
Пошёл, как и планировал, вдоль набережной. Тут было полно разбитых и смятых в пух и прах ларьков, ржавых машин и прочих объектов, за которыми можно укрыться. Для начала, пока световой день не начал подходить к своему концу, решил максимально сблизиться со схроном контрабандистов, в котором мы вместе с Дедом в своё время ночевали, совместно с захватившими нас морами.
Как бы я ни хотел пройти этот путь в тихом одиночестве, у меня не вышло. Первый «горожанин» встретился метров через сто-сто пятьдесят. К моему счастью, он был не способен мне навредить, да и вообще вряд ли понимал, что рядом с ним кто-то есть.
Изменённый, шестёрка, вроде уже не низший, но от них ушёл не далеко. Тварь валялась прямо посреди дороги, с виду целая, но из пасти, которая волей мутаций сместилась на горло, натекла целая лужа жёлтой пены с вкраплениями крови. Сама тварюшка отживала свои последние часы или даже минуты. Лежала, уставившись двумя парами глаз куда-то в сторону, широко раскинув лапы и время от времени жутковато подергиваясь.
Обойдя обречённую мерзость стороной, практически тут же наткнулся на следующую, и дальше они пошли сплошняком. Едва живые и уже издохшие изменённые валялись на набережной тут и там. На некоторых были следы ожогов, но в большинстве своём они были целы. Гадать, от чего они мрут, нужды не было, другое дело, почему лично я ещё жив, если за неполные двое суток с момента распыления вирус накрыл столько выродков.
Может всё дело в структуре их тел? Может у людей инкубационный период дольше? Хер знает, жив пока, да и ладно; ясно одно: нужно торопиться.
Совсем без приключений добраться до схрона не вышло. И виной тому стали вовсе не изменённые. За время пути я так и не встретил ни одного представителя этого племени, представляющего хоть какую-то угрозу. Но мёртвый город Приморьев был страшен не только изменёнными выродками.
Скризлы – самые мелкие из мутантов, но отнюдь не самые слабые. Похоже, я сам того не ведая сделал эту категорию существ доминирующей. Распылив вирус, призванный проредить популяцию изменённых.
Падальщики пировали на теле высшего, свалившегося на набережной у аэрояхты, той самой, в которой был оборудован схрон контрабандистов, с уходящим на другую сторону реки туннелем. В настоящее время этот сокрытый под яхтой проход не представлял для меня никакой ценности – выход из него был завален, да и уровень излучения, насколько я помнил, внутри этого туннеля равнялся нулю.
Вышка, кстати, был ещё жив, изредка дёргал задними лапами. Обожравшаяся стая Скризлов сидела прямо на его потрёпанной туше и бродила вокруг, абсолютно не опасаясь стороннего вмешательства.
Пройти мимо по набережной, не привлекая внимания мелких тварей, было невозможно. Прикинув в голове предстоящий маршрут и, решившись добираться до аэрояхты по стенке канала обмелевшей реки, я отступил. Схрон подождёт, а вот болезнь, всё сильней пускающая корни в моём организме – вряд ли. До заката следовало разобраться с этой проблемой.
Температура тела тем временем перевалила за отметку в тридцать восемь градусов. Стоит перестать стимулятору действовать, и я свалюсь, чтобы стать очередным мешком с костями на закусь мутам и другим зверям Приморьева.
Отойдя на почтительное расстояние от стаи, перелез через уцелевший местами бортик набережной, сполз вниз, к сточным отверстиям, расположенным вдоль стены канала. В первых двух проход был заблокирован. Первая дыра была полностью закупорена мусором, потолок второй треснул, частично обвалившись вниз. Рисковать и лезть внутрь, не зная протяженность завалов, было занятием глупым и опасным.
А вот третья дырка, на первый взгляд, уцелела. Её-то я и выбрал для начала своих поисков. Бетонные стенки метрового в диаметре туннеля были сплошь покрыты трещинами, в которых угнездился светящийся фосфором мох. Какие-то мерзкие «сопли» свисали с потолка и норовили уцепиться за волосы. Тлетворное, воняющее плесенью и затхлостью место не позволяло полностью разогнуться. Приходилось ползти на четвереньках, изредка разгибаясь и проделывая десяток-другой метров гуськом, чтобы дать отдых спине и рукам.
Вскоре пошли развилки, моё состояние резко ухудшилось, несмотря на продолжающий работать стимулятор. Боли не было, но шум в ушах, темнота, периодически накрывающая взор и бешеная тахикардия в груди как бы намекали, что стоит поторапливаться.
Я потерял счёт времени, бездумно выполняя одни и те же действия. Старался не углубляться сильно, сворачивал в сторону параллельную речному каналу, ориентируясь по старой карте города. Чётко держался этого принципа, силы кончались, шум в ушах перерос в шепотки. Частенько оборачивался, казалось, что кто-то ползёт следом, но каждый раз позади меня оказывалась лишь тьма, прорезанная кое-где скудным светом растений-мутантов. Моё новое зрение, изменённое в научном отделении Агрокомплекса, не фиксировало в темноте движений и мне стало казаться, что я схожу с ума.
В какой-то миг завибрировал детектор остаточного излучения, на его треснувшем экране высветились три зелёные полоски. Мало! Мало, чёрт побери! Даже не край очага! Но я был уже близко, нанесённая на дно стоков во время дождей земля оказалась сырой на ощупь, стоило её потрогать без перчатки.
Свернул на очередной развилке и полоски пропали! Чёртов лабиринт! Нет конца и края, я давно запутался в карте, перестал понимать, где именно нахожусь. Одинаковые развилки близнецы, одинаковый мох, одинаковые трещины и лишь вибрация детектора, как путеводная звезда, не давала мне отрубиться. Заставляла тащить свою задницу дальше, не обращать внимание на вопли ИскИна, который, постоянно мне напоминал о повышении температуры, жаре, предобморочном состоянии и грядущем конце действия стимулятора. Плевать!
На всё плевать! Без облучения не будет никаких «после»! Плевать, что вырублюсь, плевать на стимулятор, плевать, что могут сожрать в бессознанке!Мне нужна была вода, влага, испоганенная приходящей с небес смертью. Не очищенная ультрафиолетом, не согретая лучами солнца, затхлая и вонючая, только она могла спасти мне жизнь и подарить шанс на выживание.
В какой-то момент стала возвращаться боль, и почему-то стало очень смешно. Я забыл, где нахожусь, забыл, что звуки могут привлечь ненужное внимание и хохотал в голос. Почему-то в тот момент мне это казалось очень смешным и жалким. Человек – венец природы, доминирующий вид, ползёт на карачках в грязи и дерьме, ищет лужу, любую, даже самую мелкую с ожесточённой целеустремлённостью психопата. Готов отдать все блага мира за то, чтобы жить, всю экипировку, оружие, все имеющиеся в организме инъекции и даже руки или ноги! Я хочу ЖИТЬ!
ebooksa