На башнях, оставшихся за нашей спиной по левую и правую руку, тоже не олухи сидели. Очень быстро сообразили, что столкнулись с чем-то необычным и отработали по направлению, в котором потеряли дрон.
Я так и не понял, из чего стреляли, но били явно не прицельно, иначе б нам настал кабздец. По ходу движения, метрах в семи раскололся и брызнул щепой ствол дерева. Засыпав меня и Татошку щепой и чем-то похлеще, заставив полыхнуть щиты. Взорвался снег, подброшенный в воздух вместе с комьями земли. Что-то малокалиберное, осколочное летело в нашу сторону. То ли из автоматического гранатомета сандалили, то ли ещё из чего схожего.
Щиты искрили у всех без исключения, не будь у нас защиты, тут бы и легли всем скопом. Обстрел длился не более полутора десятков секунд, но бой такое дело, что в нём время вытворяет жуткие фокусы. В этот раз его рамки для меня раздвинулись, мне казалось, что я никогда не добегу к проклятому подножью холма. Вскрикнул Пират, покатился кубарем, но опережая нашу помощь, сам вскочил и продолжил забег.
Бег по колено в снегу не то же самое что бег по беговой дорожке. Силы выпивает нещадно. Хуже всех пришлось первому – Татошке, именно он пробуривал для нас колею.
– Пират. Как?
– Нормально, перетерплю.
Пират был ранен, ранен куда-то в лопатку, точнее в интерфейсе на бегу не разглядеть. Единственное, что было точно ясно, что снайпера зацепило не критично, иначе бы наши ИскИны уже забили тревогу.
Уйдя от обстрела к подножью холма, мы и не думали останавливаться, неслись по низине, хрипло дыша в гарнитуры рации. В какой-то момент мне показалось, что нас догнали, ветер принёс близкий рёв двигателя, я даже рассмотрел краем глаза силуэт техники. Неизвестная мне модель снегохода прошла параллельным курсом и забрала правее, потерявшись из вида в подлеске.
Когда добежали до места, в котором спрятали сплиттеры, выносливость была втоптана в грязь и похоронена. Упали в снег, расползлись кто куда, прижались к деревьям.
– Раненые есть?!
В горло, будто сухой ком бумаги запихали, влаги ни капельки.
На мой вопрос откликнулись двое. Пират и Сойка. Хотя я мог и не спрашивать, итак всё было видно в интерфейсе. У снайпера задеты мягкие ткани, похоже, осколочное, но неглубокое. У Сойки посекло руку, но тоже не критично, повезло.
– Две минуты поверхностно обработать раны и по коням!
Пока ребята возились, я переключил прицел в оптический режим и всматривался в холмы. Погоня нас потеряла, в оптику было видно горячие пятна трёх машин и фигурки людей отражённые в инфракрасном спектре. Они всё ещё мелькали в той стороне, откуда мы прибежали. Скоро найдут след и продолжат наседать.
– Можем двигаться кэп.
Не сказав и слова в ответ, я поднялся и помог Татошке вытащить сплиттер из снега. Уже через минуту мы мчались по направлению к катеру. Оставив за спиной переполошённых людей чужой общины и замаскированную на их территории станцию.
Летящий со стороны Башни катер приземлился у Вяземского с рассветом. Мощная радиостанция, установленная на нём, позволила без труда покрыть расстояние до посёлка Дикий и установить связь.
Доча нервничал, хотя внешне оставался спокойным. Ответ с той стороны был сухим и сжатым. У него попросили обозначить себя, и он рассказал, что он посол от общины, закрепившейся в Приморьеве, и хочет контакта с руководством. Пока что всё шло гладко, но что-то не давало покоя опытному имперскому офицеру.
Транспорт чужой общины показался через половину часа. Он ожидал увидеть встречающих в сопровождении охраны, но вместо этого к катеру выкатился гражданский снегоход. И водитель этого снегохода с головы до ног замотанный в какие-то тряпки, безоружный, молчал как рыба, выдав единственную фразу вместо приветствия. – Один человек.
Тяжело вздохнув, Доча (несмотря на протест охраны) уселся за спиной чужака и тот тут же тронулся с места. Местный гнал как безумный, но до общины не доехал. Остановился, бросил скупое – слазь! – и слез сам.