Двойное чудо. Ведь я сумел довести родных до лагеря ватажников целыми. Не раз пожалев, что расстался с Тортусом. И всё же: пусть амулеты раз за разом становились пустыми, а мама даже получила ранение — это уже мелочи. Теперь главным становилось убедить главу лагеря помочь нам с сопровождением к лагерю Риквила. Я и впрямь был безумен, когда хотел идти туда напрямую. А ещё нужно надеяться, что слухов об особом ко мне отношении Мириота, мастера Волков, будет достаточно, чтобы он закрыл глаза на все странности этой просьбы.
— Вот это зрелище, — на воротах меня встретили восторженной ухмылкой. — И часа не миновало, как про тебя говорили.
Моя улыбка вышла кривой: не было желания болтать со скучающим ватажником:
— Глава... — я замялся, внезапно поняв, что забыл имя Воина, бывшего здесь главным, — в лагере?
— Глава? — ватажник хмыкнул. — Все уже тут.
— Все?
Впрочем, стоило мне оглядеться, как всё стало ясно и без пояснения. Но от этого лишь запутаннее. Лагерь оказался полон, как в моменты, когда все его отряды внутри и только готовятся к выходу. Нет, такое я один раз заставал в среднем лагере и то зрелище ни шло ни в какое сравнение с увиденным сейчас.
Небольшой лагерь был наполнен так, что ещё немного и крепкий частокол лопнет, как перезрелый орех, позволяя содержимому освободиться из крепкой скорлупы. Здесь нашлось больше ватажников, чем должно было бродить по его окрестностям. Причём я видел здесь и сильных Волков, чье место второй или даже третий лагерь! Главное же то, что я видел флаг, которого здесь быть не должно. Где он, там мастер Волков, всегда ставящий изображение Волка у своей палатки. И такое было лишь однажды, в тот день, когда я впервые пришёл сюда, просто тогда я ещё не знал, что это означает. Неверяще переспросил:
— Глава Мириот здесь?
— Глазастый, — ухмылка так и не исчезла с лица ватажника. — Давайте, проходите через формацию, да беги к нему.
По взмаху руки мама вошла первой, следом я, снова собравшийся с мыслями и окруживший себя сферой намерения боевой медитации. Внешне спокойно уточнил:
— Зачем бежать-то?
— Вот у него и спросишь, зачем он тебя ждать велел.
Ватажник, охранявший вход в палатку Мириота, удивил меня второй раз. При нашем приближении он не стал предупреждать главу, а откинул полог и недвусмысленно пригласил всех:
— Входите.
Я не сбавил шага, разве что скинул перед входом мешок со спины. Думаю, с мастером мне даже не придётся сильно стараться, уговаривая его. Разве что в миг, пока ничьи глаза на нас не смотрели, вытащил из кошеля путника альбарелло городских алхимиков, где лежали остатки сектантских пилюль и свиток, на который я сумел записать у фонтана второе созвездие Шипа, едва полностью его постиг.
В этот раз глава Волков оказался одет просто, словно своим приходом мы оторвали его от отдыха. Просторная рубашка с закатанными рукавами, широкие штаны, на поясе лишь длинный кинжал и нож. Вот только ватажник сказал, что он нас ждал, да и стол, за которым он сидел, был завален бумагами. Я склонился в приветствии уже через три шага:
— Старший, для меня большая удача застать вас в лагере.
— Удача?
Голос Волка оказался полон странных эмоций: радость, смех, предвкушение... Невольно я сощурился, вскидывая взгляд и увидел широкую улыбку на его лице. В чём дело?