– Мастер Женя, – в дверь просунулась голова, – Там Дадаш вернулся.
Старейшина махнул мне на тарелку:
– Доедай, – и вышел.
Я остался наедине с Карой, стоящей у печи и сверлящей меня взглядом.
– Что, ноль, плохо тебе без хозяев? – язвительно спросила она.
Не ответив, я принялся уплетать ножки каких-то животных. Чутье насчет еды молчало.
– Вижу, как ты боишься за своего зверя, – Кара не унималась, – Раб!
Я поморщился.
– Что ты злая-то такая? – спросил я и ляпнул, – Я дочь спасти хочу, поэтому мне твои слова до одного места.
Конечно, я не стал уточнять все сложности, но при слове «дочь» Кара вдруг переменилась в лице. Я привык видеть только ее злое выражение, поэтому грустное выражение с тоской в глазах меня просто удивило.
Впрочем, через секунду она вернулась в свое обычное состояние, подскочила к столу и села с другой стороны.
– Какая дочь, что ты мелешь? – прошептала она, – Ты же сам сказал, что не из этого мира!
– А что вдруг такой интерес?
– Не твое дело, звериная смазка!
Я поморщился и ответил, обгладывая косточку.
– Ну, значит, и ты не лезь.
Она обиженно надулась и отвернулась в сторону. Я усмехнулся – вот это уже настоящая женщина, а не та боевая мегера, которая мечтает только зверя пристрелить. На такой и жениться можно.
– Не может у тебя здесь быть дочери! – она покачала головой, – Ты две недели здесь, сам говорил.
Я удивился такому интересу. Тут явно была личная причина, а судя по шепоту, Кара не желала, чтобы старейшина услышал. Вот только изливать ей душу не было никакого желания.
– Вы все равно первушников не жалуете… – со вздохом сказал я, пытаясь закрыть тему.