Рычок даже не пытался поднять арбалет, трясясь мелкой дрожью. При этом я не ощущал никакого давления со стороны нового врага, и значит, тут был обычный страх. Я не нашел ничего лучше, как с размаху отвесить парню затрещину.
– Ау! – звереныш удивленно посмотрел на меня.
Даже воин, которого Рычок назвал Ингольвом, остановился, увидев эту картину, и покосился на небо.
– Неслыханно! – только и сказал Ингольв, – Я слышал о наглом нуле, но чтобы так. Белые совсем опустились, – он покачал головой.
– Чего встал? – не обращая внимания на зверя, сказал я Волчонку, – Ты его с одной стрелы положишь, – и я похлопал по тулу, висящему на поясе.
Тот, глядя на меня круглыми глазами, кивнул и поднял арбалет. Болт с красным оперением уже лежал в ложе.
– С одной стрелы? – переспросил Ингольв и засмеялся, – С каких это пор белые ублюдки могут стрелы чаровать?
Он присмотрелся к Волчонку и его брови подпрыгнули:
– Второй коготь? Ого, неплохо для белой швали.
Рычок, упрямо поджав губы, выстрелил. Серый Волк даже не пытался увернуться, а просто перехватил стрелу в полете и удивленно посмотрел на нее.
– Это что? Зубочистка? – он заржал так, что схватился за живот, – Даже не верится!
Волчонок беспомощно глянул на меня, я сказал:
– Заряжай следующую, я попробую отвлечь.
Услышав это, Ингольв проревел:
– Да как ты посмел, гавно нулячье? На колени!!!
Рычок поспешно натягивал тетиву, а я вышел чуть вперед, выставив копье:
– Эй, зверье пустое!
Тот круглыми глазами посмотрел на меня и снова покосился на небо. Я только покачал головой – да они тут все одинаковые.
– Потомок ублюдка, – сказал я, и нараспев добавил, радуясь воображению, – Грязь на белой шерсти!
Сзади даже Волчонок ахнул, а разъяренный Ингольв покраснел, как рак, сделал шаг вперед и проревел: