— Устрица, первуха ты драная! Лекаря, быстро! — а потом шепот мне в ухо, — Мне до четвертого когтя осталось всего ничего, Марк. Не искушай меня…
Я открыл глаза. В этот раз не было ничего: ни странных мест, ни встречи с Абсолютом или Халиэль.
В окошко падал дневной свет, а значит, ночь уже кончилась. Некоторое время я лежал, просто глядя в потолок, пока наконец моя память не проснулась, вывалив все события до последней секунды…
— О-о-о… — вырвалось у меня, и я непроизвольно коснулся груди.
Ребра постанывали, но только чуть. Как будто просто перегрузил тело работой. Я скосил глаза — на мне не было одежды, грудь была обмотана чистой повязкой.
Я осторожно оперся на локоть, прислушиваясь к ощущениям в теле. Когда понял, что все нормально, я сел.
На табуретке сбоку лежала сложенная одежда. Рубаху мне явно поменяли на новую. Потянувшись за одеждой, я замер.
А ведь талисмана на груди не было!
У меня по спине пробежал холодок, и куча вопросов зароилась в голове. Где он? Хильда видела его? Что теперь будет?
Насколько я понял этот мир, тут может играть роль любая мелочь, и Серая Волчица вполне могла почуять, что это за штука. То, что здесь Белые Волки не в почете, мне уже давно ясно.
Я поспешно встал, уже не опасаясь, что где-то заломит. Одевшись, я прощупал тюфяк. Мой схрон был нетронут.
Сев на кровать, я посмотрел на дверь. Полная неопределенность страшила еще больше. Я самым глупым образом слил свой секрет с копьем. Но, с другой стороны, у этой ситуации был и плюс — я понял свои реальные возможности и при этом остался жив.
Серые Волки — это не Скорпионы и не Кабаны. И уж подавно не Белые Волки. Там, на окраинах, судя по всему, звериная мелочь. А сейчас я увидел реальных суперменов.
Скрипнула дверь и в щель просунулась белобрысая голова.
— Проснулся? — улыбнулась Устрица и окинула меня взглядом.
Я даже смутился — она будто раздела меня мысленно. Девушка осторожно подошла и коснулась груди.
— Не болит?
Я помотал головой.
— А это я тебя перевязывала, — Устрица игривым взглядом посмотрела вниз, — А ты и вправду симпатичный! Везде…
Выдавив из себя улыбку, я сказал: