— Что еще тебя гложет? — спросил он, — Мне нужен ученик, который думает о занятиях!
Я встал, тяжело дыша. Тело уже болело от этих переходов из слабого первушника в сильного мастера копья.
Мастер был прав. Мысли роились в моей голове, не давая сосредоточиться. Та тринадцатая Хильда или нет, но месть Белых Волков и так висела на мне долгом, и меня не отпускала мысль о том самом слове Кабанов. Как так получается, что оно было, но оракул не увидел его? Само Небо, получается, его не видело?
Взгляд наставника говорил о том, что он действительно хочет меня просто научить, и ему нужен мой покой. Я вспомнил слова Фолки, что Скойл более открыт во всяких «запретных» вопросах, и решился-таки:
— Как можно скрыть «слово» от Неба, мастер?
Глава 24. Все можно спрятать
Брови Скойла подпрыгнули. Как я и думал, вопрос был необычным для первушника.
— Ты о запечатанном «слове»? — спросил он.
Я пожал плечами:
— Наверное.
Маг потер подбородок, и, к счастью, в его глазах я не увидел недовольства моим вопросом.
— Когда «слово» произносится при десятках свидетелей, оно не требует подтверждения, — сказал мастер, — Но бывает, что «слово» надо передать далеко.
— Например, как приказ великого приора Зигфрида?
— Спика, осторожнее произноси его имя. Ты первушник, не забывай.
Я поджал губы. У меня все еще много уязвимостей из-за пробелов в местном этикете.
Но Скойл продолжил как ни в чем не бывало:
— Обычно «слово» закона приносит доверенное лицо приората или член Совета. Нет причин не доверять ему, ведь все знают, что ждет его за ложь.
Я округлил глаза. А вот это было интересно.
— Вы о чем, мастер Скойл?
— Если житель Инфериора соврет от имени Неба, кара будет неминуема, — и тут же маг поморщился, добавив чуть потише, — Ну, если задавать правильные вопросы Небу.