— Денис отказался приходить на эту вечеринку, сослался на важные дела в лаборатории на «Прометее», — шепнула мне партнёрша. — Хотя, думаю, он бы в любом случае не пришёл. Недолюбливает он тебя почему-то и не скрывает этого.
Мне потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, о ком вообще ведёт речь Светлана. А, точно! Денисом же звали того «быдловатого» парня, который вместе со мной и другими отчисленными студентами попал под «Купол». Его ещё Имран наказывал за грубые слова, да и Иришка рассказывала, что на «Прометее» у неуживчивого и хамоватого Дениса тоже возник конфликт с другими инженерами. Признаться, я и забыл об этом парне, так как наши пути разошлись в самый же первый день игры. Вот только чего общего между Денисом и Светланой, почему она вдруг отчитывается о нём? Я с усмешкой спросил об этом.
— Так ведь Денис приударяет за мной, даже свататься приходил, — девушка удивилась моему незнанию и весело рассмеялась. — Как вспомню, умора просто! Костюм приличный надел, букет цветов где-то достал, стоит передо мной весь такой нарядный и расфуфыренный, а сказать ничего не может. Я ведь сразу предупредила Дениса, что меня достала грубость в его речи, и если ещё хоть одно бранное слово от него услышу, так этим же букетом ему по морде и отхлестаю! А он просто не привык выражать свои мысли без мата, сразу растерялся. Кое-как три косноязычных предложения выдавил из-себя, хотя искренность чувств всё равно чувствовалась. Но голова у Дениса светлая, этого не отнять, а руки так и вовсе золотые! По словам моего ухажёра, руководство Купола на него чуть-ли не молится — мол, вся надежда фракции только на то, что его лаборатория на «Прометее» успеет за оставшиеся шесть дней испытать и поставить на конвейер «Изделие-371».
Признаться, я вообще перестал что-либо понимать. Что ещё за «изделие», на которое так «молится руководство фракции», и почему именно шесть дней? Впрочем, до этого Артур также говорил, что на «Прометее» круглосуточно ведутся какие-то серьёзные работы, «куётся оружие победы».
Музыка давно закончилась, другие пары ушли с танцплощадки, а мы с партнёршей по танцу всё стояли и вели эту странную беседу. Наконец, меня отвлёк подошедший Иван Лозовский, указал на два отодвинутых в угол зала кресла и маленький столик, бутылку коньяка, нарезанный лимон и две рюмки, и предложил присоединиться к нему, так как «нужно обсудить важные темы».
Глава восемнадцатая. Политинформация
Прежде всего, едва мы уселись, я поинтересовался у разливающего коньяк дипломата странным сроком в шесть дней, о котором все только и говорят. Иван Лозовский сразу же посерьёзнел, перестал улыбаться и ответил предельно откровенно:
— Через шесть дней заканчивается срок перемирия с «Тёмной Фракцией». Нарушить договорённости и атаковать нас раньше времени враги не могут — сюзерены гэкхо выступили гарантами соблюдения перемирия, так что «Тёмная Фракция» будет вынуждена ждать. Но наша разведка докладывает, что новое наступление противника неизбежно — круглосуточно идут интенсивные тренировки бойцов «Тёмной Фракции», личный состав «дрючат» на полигонах и стрельбищах, ускоренно прокачивая им навыки и уровни. В прошлый раз во время атаки «Тёмной Фракции» на «Восточное Болото» нам пришлось очень несладко. Мы выстояли, прежде всего, из-за стойкости и мастерства бойцов «Первого Легиона» — каждый наш ветеран стоил в бою минимум пятерых врагов. Именно нивелировать преимущество в «качестве» наших солдат враг сейчас и пытается за время перемирия, так как количеством они превосходят нас уже примерно втрое.
— Неужели всё так беспросветно? — по просьбе собеседника я поставил на стол пустую рюмку, и дипломат тут же снова наполнил её. — Наши то бойцы тоже наверняка не сидят без дела и ещё больше усиливаются. Да и на «Прометее», насколько слышал, круглосуточно идут работы, что-то новое мастерят. Какое-то «Изделие-371»…
Прежде чем ответить, Иван Лозовский достал из внутреннего кармана пиджака электронную записную книжку, открыл какой-то файл и прокрутил строки в большой таблице.
— Тааак… Триста семьдесят один. Значит, утечка произошла по вине Дениса Кармашева, инженера восьмой лаборатории… Новому заместителю руководителя Александру Антипову будет весьма интересно поговорить с этим болтливым инженером по поводу сохранения режима секретности на закрытом предприятии.
Иван Лозовский сделал пометку в таблице, убрал записную книжку и вернулся к теме нашей беседы:
— Конечно, мы готовимся к отражению атаки, все силы фракции сейчас брошены на укрепление нашей обороны в наиболее уязвимых местах. Скажу так — в штабе круглосуточно в режиме реального времени внимательно следят за ситуацией, в случае необходимости перекидывают людей и технику с одного участка работ на другие. Мы практически уверены, что к моменту окончания перемирия наша фракция будет способна отразить атаку. Но проблема заключается в том, что все эти приготовления «отжирают» слишком много ресурсов, и на развитие почти ничего не остаётся. Мы вынуждены отдавать на постройку ДОТов, убежищ, боеприпасов и минных полей те ценные материалы, которые пригодились бы в мирных отраслях или требуются для увеличения уровней наших нод. А между тем нельзя сидеть в глухой обороне, так войны не выигрываются!
Тут мой собеседник обвёл глазами зал, в котором загремела музыка и начались современные активные танцы, после чего понизил голос:
— Комар, тебе по статусу положено уже знать больше, чем рядовому игроку фракции. Да, на «Прометее» идут работы во многих направлениях, но прежде всего Радугин возлагает надежду на термобарические боеприпасы, первые испытания которых уже успешно прошли при уничтожении кровожадных тварей в сети пещер под Столичной нодой.
Да, про эти пещеры я слышал. Моего Комара, как Изыскателя, ещё планировали направить на их исследование, но потом планы руководства фракции изменились, и я вместе с конвоем уехал к космодрому гэкхо, после чего началась «звёздная эпопея» моего персонажа.
— В отдалённой перспективе у нас появятся и тяжёлые огнемётные системы вроде «Буратино» и «Солнцепёка», и бомбы объёмного взрыва, и ручные пехотные огнемёты, возможно даже термобарические мины крупного калибра. Сами боеприпасы наши техники уже способны изготавливать, пусть пока ещё неказисто выглядящие и излишне огромные, но свою работу по уничтожению живой силы противника они вполне способны выполнить. Проблема с доставкой — нет ни ракет, ни летательных аппаратов. Пока возможно применять новое оружие лишь в виде зарытых в землю фугасов, активирующихся по радиосигналу, распыляющих горючую смесь и уничтожающих всё живое в радиусе двухсот метров. Или… ты только не смейся, но у нас есть поставленная на шасси от «Пересвета» катапульта, способная забрасывать такой наполненный воспламеняющейся смесью баллон метров на шестьсот — шестьсот пятьдесят.
Смеяться я вовсе и не думал. Как бы экзотически ни выглядела конструкция, но шестьсот метров дистанции стрельбы всяко лучше, чем стационарные неспособные к перемещению фугасы. Меня смутило совсем другое:
— Всё это хорошо, но лидеров «Тёмной Фракции» едва ли можно назвать идиотами, — прервал я словоохотливого и излишне увлекающегося длинными монологами собеседника. — Даже если предположить, что закладку весьма объёмных фугасов удастся сохранить в тайне, и взятые вражескими магами под ментальный контроль наши бойцы не подорвут сами себя вместе с остальными защитниками, вся эта тактика сработает только раз. А потом атака возродившихся врагов пойдёт в уже расчищенные жуткими взрывами участки, да и противник будет предупреждён и не попадётся второй раз в такую ловушку.
Дипломат снова наполнил рюмки коньяком, и я сразу предупредил, что для меня это последняя — не любитель я крепкого алкоголя, да и голова уже начала шуметь от выпитого.