Теперь разъяренные лобстеры приближаются друг к другу, злобно протягивая раскрытые клешни, готовые к схватке. Каждый старается перевернуть другого на спину. Опрокинутый лобстер понимает, что противник может нанести ему серьезные увечья. Он сдается и уходит, глубоко оскорбленный, разнося бесконечные сплетни о победителе у того за спиной. Если ни один из лобстеров не смог перевернуть другого, или если поверженный лобстер все равно не ушел, они переходят на четвертый уровень. Это уже экстремальный риск, тут уже надо понимать: один или даже оба лобстера выйдут из этой схватки раненными, возможно, смертельно.
Ракообразные движутся друг на друга, все больше ускоряясь. Их клешни раскрыты, так что каждый может схватить соперника за конечность, за усы, за глаз — за любую открытую и незащищенную часть тела. Захватив ее, лобстер резко метнется назад, не разжимая намертво стиснутых клешней, и постарается вырвать то, что схватил. В споре, который настолько обострился, уже обычно четко выявляются победитель и проигравший, и вряд ли последний выживет, особенно если он или она останется на территории, занятой победителем, смертельным врагом.
Проиграв битву, вне зависимости от того, насколько агрессивно он держался прежде, лобстер теряет желание сражаться вновь, даже с другим соперником, которого он раньше побеждал. Поверженный лобстер утрачивает уверенность в себе, порой на долгие дни. А иногда поражение имеет и еще более тяжелые последствия. Если доминантный лобстер потерпел суровое поражение, его мозг практически растворяется. Потом он отращивает себе новый мозг — мозг подчиненного, более подходящий для нового, более низкого положения8. Его изначальный мозг просто не справляется с этой метаморфозой — из короля в дворовые псы. Единственный выход — раствориться и вырасти заново. Каждый, кто пережил болезненное поражение в любви или в карьере, должен почувствовать что-то вроде родства с некогда успешным ракообразным.
Нейрохимия поражения и победы
Химический состав мозгау лобстера-проигравшего значительно отличается от состава мозга лобстера-победителя. Это отражается даже в их позах. Уверен ли лобстер в себе или раболепствует, зависит от соотношения двух химических веществ, управляющих связью между нейронами, — серотонином и октопамином. Победа увеличивает долю первого по отношению ко второму.
Лобстер с высоким уровнем серотонина и низким уровнем октопамина — это дерзкий, назойливый моллюск, который не склонен отступать, когда ему бросают вызов. Все потому, что серотонин помогает регулировать гибкость. У гибкого лобстера удлиняются конечности, и он кажется высоким и опасным, как Клинт Иствуд в спагетти-вестерне. Если лобстеру, который только что проиграл битву, дать серотонина, он вытянется, будет наступать даже на тех, кто его победил, будет сражаться дольше и жестче9.
Лекарства, которые прописывают людям, страдающим от депрессии, — селективные ингибиторы обратного захвата серотонина — производят во многом похожий химический и поведенческий эффект. Одна из наиболее ярких иллюстраций продолжающейся эволюции жизни на Земле — то, как прозак бодрит лобстеров10.
Высокий уровень серотонина и низкий октопамина характеризует победителя. Противоположная нейрохимическая конфигурация — высокий уровень октопамина и низкий серотонина — порождает побежденного, сутулого, заторможенного, изможденного, готового спрятаться за чужую спину лобстера, который склонен зависать в переулках и исчезать при первом намеке на неприятности. Серотонин и октопамин также регулируют движения хвоста, с помощью которого лобстер может быстро ретироваться, когда ему нужно скрыться. Чтобы запустить этот рефлекс у побежденного лобстера, нужно совсем немного. Эхо такой реакции можно наблюдать в обостренном рефлексе Моро, который проявляется в рамках посттравматического синдрома у солдат или у детей, которых били.
Принцип неравного распределения
Когда побежденный лобстер возвращает себе мужество и осмеливается снова драться, вероятность того, что он опять проиграет, гораздо выше, чем можно было бы предположить, исходя из статистики его предыдущих боев. Его соперник, на счету которого недавняя победа, напротив, скорее всего, выиграет. Принцип «Победитель получает все» в мире лобстеров работает так же, как в человеческих обществах, где топовый 1 % имеет столько же добычи, сколько низшие 50 %п, и где богатейшие 85 человек имеют столько же, сколько низшие 3,5 миллиарда.
Жесткий принцип неравного распределения касается не только сферы финансов. Он актуален везде, где требуется творческий труд. Большинство научных публикаций принадлежат маленькой группе ученых. Крохотная группка музыкантов создает почти всю коммерческую музыку. Книги только горстки авторов представлены повсюду. Полтора миллиона названий книг продаются каждый год в США, и только 500 из них расходятся тиражом более 100 тысяч экземпляров12.
В классической музыке то же самое: всего четыре великих композитора — Бах, Бетховен, Моцарт и Чайковский — написали почти всю музыку, которую исполняют теперь оркестры. Кстати, Бах работал настолько плодотворно, что потребовались бы десятилетия, просто чтобы переписать его партитуры от руки, и обычно исполняется только малая часть его удивительного наследия. То же самое с наследием трех других членов группы гипердоминантных композиторов: лишь малая часть их работы широко известна. То есть лишь малая доля музыки, написанной лишь малой частью композиторов, когда-либо писавших музыку, составляет практически всю музыкальную классику, которую знают и любят в мире.
Этот принцип иногда называют законом Прайса — в честь Дерека Джона де Соллы Прайса13, исследователя, который открыл его применение в науке в 1963 году. Смоделировать этот принцип можно, используя график в форме латинской буквы L. Количество людей указывается на вертикальной оси, а продуктивность или ресурсы — на горизонтальной. Суть принципа была открыта еще раньше. Итальянский эрудит Виль-фредо Парето (1848-1923) заметил, что его можно применить к распределению благ, в начале XX века. Подходит принцип для любого общества, когда бы то ни было излучавшегося, вне зависимости от формы правления. Также он применим к населению городов (в очень ограниченном числе городов живут практически все люди на земле), к массе небесных тел (очень малое их число содержит всю материю), к распространенности слов в языке (90 % коммуникаций происходит с использованием всего 500 слов) и ко многому другому. Иногда принцип Прайса называют также эффектом Матфея (Евангелие от Матфея 25:29), отсылая к, возможно, самому жесткому утверждению, которое приписывают Иисусу Христу: «Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет». Если твои заповеди подходят даже ракообразным, сомнений в том, что ты Сын Божий, уже не остается.
Но вернемся к нашим своеобразным моллюскам: лобстерам не нужно много времени, чтобы оценить друг друга и понять, с кем можно воевать, а кому лучше дать дорогу. И как только они это понимают, складывается весьма устойчивая иерархия. Все, что требуется от победителя, — грозно махнуть усами, и бывший соперник исчезнет, оставив вместо себя лишь облачко песка. Более слабый лобстер прекратит попытки борьбы, примет свой низкий статус и будет держать ухо востро. Доминирующий лобстер, напротив, будет занимать самые лучшие убежища, хорошенько отдыхать, есть лучшую еду — всячески демонстрировать превосходство на своей территории. Да еще и ночью будет выволакивать подчиненных ему лобстеров из укрытий, чтобы напомнить им, кто здесь босс.
Все девушки
Самки лобстеров тоже жестоко сражаются за территорию, когда становятся матерями14. Они безошибочно определяют главного парня, и их к нему непреодолимо влечет. По моим оценкам, это великолепная стратегия. Ее используют женские особи многих биологических видов, включая человека. Вместо того чтобы самостоятельно проводить сложные вычисления и определять лучшего мужчину, самки решают эту задачу с помощью механических манипуляций, проделанных самой иерархией. Они позволяют самцам бороться и подбирают себе любовников из тех, кто оказался наверху. Практически то же самое происходит с ценообразованием на фондовой бирже, где ценность любого предприятия определяется конкуренцией всех со всеми.
Когда самки лобстеров готовы сбросить свои панцири и немного смягчаются, они начинают интересоваться поиском партнера. Они принимаются крутиться вблизи доминантного лобстера, распространять привлекательные запахи и афродизиаки, чтобы соблазнить его. Агрессия сделала его успешным, значит, он склонен к доминированию и чувствительности. Кроме того, он большой, здоровый и сильный. Не так легко переключить его внимание с борьбы на спаривание. Но если он достаточно очарован, то направит свою активность на самку. Это такие «Пятьдесят оттенков серого», самая быстро продаваемая бумажная книга всех времен и народов, версия для лобстеров, вечный архетипический романтический сценарий в духе «Красавицы и чудовища». Это тот самый поведенческий паттерн, который постоянно представляется в сексуально-литературных фантазиях, так же популярных среди женщин, как откровенные фотографии обнаженных женщин — среди мужчин.
Стоит, однако, отметить, что мощная физическая сила — это еще недостаточно надежная база для продолжительного доминирования, что удалось продемонстрировать голландскому приматологу Франсу де Ваалю15. В группах шимпанзе, которые он изучал, самцы, пользующиеся успехом в течение длительного времени, должны были подкреплять свое физическое превосходство более сложными способами. Даже самый брутальный и деспотичный шимпанзе может быть повержен двумя соперниками, каждый из которых в три раза меньше него. Самцы, которые дольше прочих занимают высокое положение, склонны формировать взаимовыгодные коалиции со своими соплеменниками с более низким статусом и заботиться о самках и их детенышах внутри своей группы. Целовать детей и использовать это как уловку хитрые политики научились еще миллионы лет назад. Лобстеры же сравнительно примитивны, так что они довольствуются подходящим для них сценарием «Красавицы и чудовища».
Когда Чудовище благополучно очаровано, успешная самка (имеется в виду самка лобстера) раздевается, скидывая панцирь, и предстает перед самцом мягкой, уязвимой, готовой спариваться. В подходящий момент самец, теперь превратившийся в заботливого любовника, откладывает сперму в подходящий сосуд. После этого самка тусуется неподалеку, а затем снова твердеет на пару недель (еще один феномен, не то чтобы совсем неизвестный в человеческой среде). Оплодотворенная, она возвращается на свое постоянное место обитания. Тогда новая самка начинает делать то же самое, и так далее. Доминантный самец со своей прямой спиной и уверенной осанкой получает не только жилье первого класса и охотничьи угодья. Он получает и всех девушек. Если ты самец лобстера, то это самое главное, ради чего стоит добиваться успеха.
Почему это все так актуально для нас? По удивительному количеству причин, не считая комически очевидных. Прежде всего, мы знаем, что лобстеры, в той или иной форме, существуют больше 350 миллионов лет16. Это очень долго: 65 миллионов лет назад еще жили динозавры. Это временная дистанция, которую мы даже не можем себе представить. А для лобстеров динозавры — эдакие нувориши, которые появились и исчезли в потоке почти бесконечного времени. Это значит, что иерархии доминирования, по сути дела, были постоянной особенностью среды, к которой адаптировались все сложные формы жизни. Треть миллиарда лет тому назад мозг и нервная система были сравнительно просты. Тем не менее у них уже имелись структура и нейрохимия, необходимые для обработки информации о статусе и обществе. Важность этого факта трудно переоценить.
ebooksa