Мир Льда и Пламени

Теперь государство пребывает в мире, и свершилось все, что обещал его милость при восхождении на трон. Наш благородный король видел самое долгое лето за многие века, полное достатка и добрых урожаев. Более того, Роберт и его возлюбленная королева подарили стране троих златокудрых наследников, обеспечив дому Баратеонов долгое властвование. Правда, недавно объявил себя Королем за Стеной некий Манс Налетчик, но он – клятвопреступник, сбежавший из Ночного Дозора, а Дозор всегда приносит предателям быстрое правосудие. Этот ложный король не добьется ничего, как и другие короли одичалых до него.

Скорее всего, так будет не всегда. Как показала наша история, мир стал свидетелем многих эпох. С Рассветной эпохи до сегодняшних дней миновали тысячелетия. Поднимались и рушились замки – как и королевства. Крестьяне рождались, подрастали для работы в полях и умирали от старости или болезни, оставив после себя детей для той же участи. Принцы рождались, вырастали, чтобы носить корону, и умирали на войне, или на турнире, или в постели, оставив после себя нечто великое, недостойное или забытое. Мир познал лед Долгой Ночи и пламя Рока Валирии, пережил богатую и славную историю – весь, от Стылого берега до Асшая-у-Тени, хотя еще многое на этой земле льда и пламени нам предстоит открыть. Если еще найдутся сколько-то глав рукописи мейстера Гильдейна, или если будут обнаружены другие столь же несравненные (по крайней мере, в глазах мейстеров) сокровища – то это сотрет изрядную часть нашего неведения. Но одно можно сказать с уверенностью: когда пройдет следующее тысячелетие – а за ним и другие – многие родятся, проживут свою жизнь и умрут; история же будет продолжена, и она станет такой же странной, сложной и убедительной, как и та, что мое скромное перо изложило здесь перед вами.

Никто не может в точности представить, что именно ждет нас в будущем. Но, возможно, зная то, что уже произошло, все мы сможем внести свой вклад, чтобы, избегая ошибок наших предков и подражая их успехам, создать более гармоничный мир для наших детей, для их детей, для всех грядущих поколений.

Во имя славного короля Роберта, первого этого имени, сим я смиренно заканчиваю историю владык Семи Королевств.

СЕМЬ КОРОЛЕВСТВ

Север

Обширное и студеное владение Старков Винтерфельских, королей Зимы, среди семи королевств Вестероса, как правило, считается первым и старейшим, ибо выдержало дольше прочих, оставшись непокоренным^[51]. Превратности истории и географии отделили Север от его южных соседей.

Уже многие века принято говорить о Вестеросе как о Семи Королевствах. Это выражение вошло в обычай благодаря семи великим державам, которые господствовали над большей частью Вестероса ниже^[52] Стены в годы, непосредственно предшествующие Завоеванию Эйгона. Однако даже в те времена такое именование было далеким от истины: одно из «королевств» управлялось принцессой, а не королем (Дорн), а собственное «королевство» Эйгона Таргариена на Драконьем Камне никогда и не учитывалось.

Тем не менее, выражение прижилось. Поскольку мы рассуждаем и о Сотне королевств древности, хотя Вестерос никогда не был поделен на сто самостоятельных государств, то нам стоит отдать должное привычному названию и употреблять слова «Семь Королевств», пусть они и неточны.

Часто утверждают, что Север столь же велик, как другие шесть королевств вместе взятые. Но истина не так впечатляет: область, которой сегодня правит дом Старков из Винтерфелла, величиной чуть более чем в треть государства. Владения Старков тянутся от южных окраин Перешейка на север до самого Нового Дара (который тоже был частью их земель, пока король Джейхейрис I не убедил Винтерфелл передать его Ночному Дозору). На Севере найдешь великие леса и открытые ветрам равнины, холмы и долины, скалистые берега и горы с заснеженными вершинами. Эти холодные земли – в основном, поросшие вереском низины и возвышенности, ближе к Стене уступающие место горам – менее изобильны, чем просторы Юга. Как всем ведомо, снег здесь выпадает даже летом, а зима смертоносна.

Единственный полноценный город на Севере – это Белая Гавань, причем он считается наименьшим из городов Семи Королевств. Самые же известные поселения – Зимний городок у стен Винтерфелла и Барроутон в Курганах. Первый из них весной и летом почти пуст, а осенью и зимой переполнен теми, кто ищет покровительства, защиты и помощи Винтерфелла в трудную годину. В Зимний городок прибывают не только из отдаленных деревень и ферм; многие сыновья и дочери горных кланов стремятся попасть туда, стоит лишь усилиться снегопадам.

Барроутон – также довольно любопытное местечко. Он выстроен у подножия кургана, считающегося могилой того самого Первого короля, который некогда, если верить легендам, возглавлял всех Первых людей. Город возвышается посреди широкой, пустынной равнины и процветает благодаря разумным действиям Дастинов, верных знаменосцев Старков, правящих в Барроутоне от их имени со времен падения последнего Курганного короля.

Покрытая ржавчиной корона на гербе дома Дастинов, по их словам, унаследована от Первого короля и Курганных королей, властвовавших после него. Старинные сказания, записанные Кеннетом в труде «Путями усопших», утверждают, что на Великий курган было наложено проклятие, не позволяющее ни одному живому человеку соперничать с Первым королем. Это проклятие обращало всех претендентов на титул в подобие трупов, высасывая из них жизнь и силу. Конечно, это не более чем легенда, но то, что в Дастинах течет кровь древних Курганных королей, кажется несомненным.

Люди Севера – потомки Первых людей, их кровь исключительно медленно смешивалась с кровью андалов, покоривших королевства Юга. На изначальном языке (называемом Старым наречием) сейчас разговаривают лишь одичалые за Стеной, и многие древние обычаи Первых людей ныне утрачены – например, вызывающие ужас подробности их священных обрядов, в ходе которых преступников и изменников убивали, а их тела и внутренности развешивали на ветвях чардрев.

Но в обычаях и нравах жителей Севера все еще сохранилось кое-что из старых верований. Их жизнь труднее, чем у южан, они более закалены, и поэтому удовольствия, которые на Юге считаются благородными, здесь – лишь детские забавы, куда менее достойные, чем обожаемые северянами охота и драки.

Они выделяются даже названиями своих домов – Первые люди носили короткие, простые и описательные имена. К примеру, Старки, Вуллы, Амберы и Стауты^[53] явно восходят к тем дням, когда у андалов на Севере никакого влияния не имелось.

Поскольку рыцарство – редкое понятие для Севера, то и рыцарские турниры с их великолепием и благородством выше Перешейка встретишь не чаще, чем зубы у курицы. Северяне, хотя и могут сражаться верхом и с боевыми копьями, но лишь изредка сходятся в копейных сшибках на ристалище, забавы ради. Им больше по сердцу общие схватки, которые в тех краях мало чем отличаются от настоящих сражений. Имеются записи, доказывающие, что эти «турниры» иногда длились по полдня без перерыва, оставляя после себя истоптанные поля и полуразрушенные селения. Серьезные раны – обычное дело для таких схваток, а смерти – не сказать, чтобы неслыханное. Как говорят, в большой схватке, случившейся в Последнем Очаге, в 170 году от З.Э., не менее восемнадцати человек погибло, а в полтора раза больше воинов получили увечья еще прежде, чем закончился день.

Существует одна примечательная традиция, особенно оберегаемая северянами – право гостя, или обычай гостеприимства, согласно которому ни один человек, принявший гостя под своей крышей, не может причинить ему вред, так же как и гость – хозяину. У андалов есть нечто похожее, но в понимании южан этот обычай все же не столь важен. Мейстер Эгберт в своей книге «Справедливость и несправедливость на Севере: приговоры троих властителей из дома Старков» заметил, что злодеяния, когда попирается право гостя, случаются редко, но неизменно караются, словно измена худшего толка – с той же суровостью. Только убийство родичей считается столь же греховным, как нарушение указанных законов.

На Севере рассказывают историю о Поваре-Крысе, который подал некоему андальскому королю (одни отождествляют его с Тайвеллом II из Утеса Кастерли, другие – с Освеллом I из Долины) пирог с запеченной в нем плотью принца, собственного сына властителя. Повар был наказан за преступление – его превратили в чудовищную крысу, пожиравшую собственных детенышей. Но эту кару он понес не за убийство и не за то, что накормил отца телом сына, а за нарушение права гостя.

Короли Зимы