Согласно легендам, Теора, дочь лорда Хантера и будущая супруга Аррена, напомнила королю, что его дед одержал победу над Робаром Ройсом, атаковав того с возвышенного места. Впечатленный словами девушки (как и ею самой), Роланд решил занять самое высокое место из возможных и распорядился воздвигнуть замок, ставший Орлиным Гнездом.
Ему не суждено было увидеть завершение своих трудов. Задача, поставленная строителям его милостью, обескураживала сложностью: подножие Копья Гиганта было крутым и лесистым, а ближе к вершине гора становилась еще более обрывистой, да к тому же – обледенелой. Больше десятилетия ушло только на то, чтобы расчистить извилистую горную тропу на склоне. После лесорубов за молотки и зубила взялась целая армия камнетесов, вырезавшая для облегчения подъема ступени там, где скалы были слишком круты. Одновременно Роланд разослал зодчих искать камень по всем Семи Королевствам, поскольку вид мрамора, добываемого в Долине, его милости не понравился.
С очередной зимой с Лунных гор последовало новое вторжение диких кланов. Роланд I Аррен оказался застигнут врасплох дикарями из клана Раскрашенных Псов. Пока король пытался выхватить меч, его стащили с лошади и убили, размозжив голову ударом каменной дубины. Роланд царствовал достаточно долго – двадцать шесть лет, но увидел лишь, как закладываются первые камни вымечтанного им замка.
Строительство продолжилось и при его сыне, и при внуке, но шло медленно, поскольку весь мрамор везли кораблями с Тарта, а затем поднимали на склоны Копья Гиганта на вьючных мулах. Во время подъемных работ пали десятки мулов, погибли и четверо рабочих с мастером-каменщиком. Медленно, фут за футом, росли стены замка... а Соколиная корона между тем перешла к правнуку короля, первым задумавшего поднебесный чертог. Страстью Роланда II были война и доступные женщины, а не зодчество. Возведение Орлиного Гнезда получалось непомерно дорогостоящим, а новый король нуждался в золоте для задуманной им войны в Речных землях. И едва его отец упокоился с миром, как Роланд II повелел остановить все работы над замком.
По меньшей мере, четыре года Орлиное Гнездо оставалось брошенным в поднебесье. И лишь соколы гнездились среди его недостроенных башен, пока король Роланд, доискиваясь богатства и славы, сражался с Первыми людьми среди притоков Трезубца.
Однако завоевание давалось куда тяжелее, чем ему ожидалось. Одержав несколько малозначительных побед над мелкими царьками, он столкнулся с Тристифером IV, Молотом Правосудия. Последний из действительно великих королей Первых людей нанес Роланду Аррену тяжелое поражение, а на следующий год – второе, еще более сокрушительное. Спасая собственную жизнь, его милость укрылся в замке одного из своих прежних союзников, андальского лорда, но лишь затем, чтобы оказаться преданным. Его, закованного в цепи, доставили к Тристиферу в Старые Камни, и король Роланд II был обезглавлен самим Молотом Правосудия – всего через четыре года после того, как во всем своем великолепии выехал из Кровавых Ворот.
В Долине горевали о нем немногие, ибо воинственность и тщеславие не особо помогают заводить друзей. И когда трон унаследовал брат Роланда, Робин Аррен, строительство Орлиного Гнезда было продолжено. Но прежде чем замок был полностью завершен и обустроен для жилья, понадобилось сорок три года, и при этом сменилось четыре короля. Мейстер Квинс, первый представитель своего ордена, служивший здесь, называл Орлиное Гнездо великолепнейшим творением рук человеческих, дворцом, достойным самих богов. «Без сомнения, даже Отец Небесный не имеет подобного обиталища».
С того времени и поныне Орлиное Гнездо остается резиденцией дома Арренов с весны до осени. В зимнюю пору льды, снег и пронзающие ветра делают подъем к нему невозможным, а сам замок – непригодным для жизни. Однако летом прохладный и чистый горный воздух делает Орлиное Гнездо желанным прибежищем, свободным от удушающей жары, царящей на дне долины. Другого такого сооружения нет во всем мире (по крайней мере, нигде нет упоминаний о чем-либо подобном).
Орлиное Гнездо ни разу не было взято силой. Прежде чем приступить к штурму, нападающему придется занять Лунные Врата, стоящие на подступах к горе, а они и сами по себе – сильная крепость. Сделав это, враг будет вынужден начать долгий подъем, в ходе которого придется штурмовать три заставы, прикрывающие извилистую тропу – Каменную, Снежную и Небесную.
Череда застав делает уже сам подход к Орлиному Гнезду крайне трудным. Но если нападающие все же преодолеют все три, то окажутся у подножия отвесной скалы, в то время как Гнездо будет находиться еще шестьюстами футами выше, досягаемое лишь с помощью лестниц или канатов.
Неудивительно, что Орлиное Гнездо столь редко оказывалось в осаде. С момента его постройки Аррены могли быть уверены, что в их распоряжении есть неприступная крепость, в которой они всегда в состоянии укрыться в случае опасности. Мейстеры, служившие дому Арренов и также изучавшие военное дело, единодушно полагали, что замок взять вообще невозможно...
...Разве что с помощью драконов, что и доказала однажды королева Висенья, приземлившись во внутреннем дворе замка на своей Вхагар, и убедив мать последнего короля из Арренов покориться Таргариенам и отречься от Соколиной короны.
Впрочем, с того дня миновало почти три сотни лет, и последний дракон в Королевской Гавани давным-давно окончил свои дни. Так что будущие лорды Орлиного Гнезда снова могут спать спокойно – в уверенности, что их величественная резиденция навсегда останется неуязвимой и неприступной.
Железные острова
Были ли Первые люди и вправду первыми?
Большинство книжников верит – были. Считается, что до того, как пришли Первые люди, Вестерос принадлежал великанам, Детям Леса и диким тварям. Однако жрецы Утонувшего бога на Железных островах рассказывают совсем иное.
Железнорожденные, по их вере – люди, отличные от прочего человечества. «Не с безбожных заморских земель прибыли мы на эти священные острова, – заявил однажды Саурон Соленый Язык. – Мы явились со дна морей, из водяных чертогов Утонувшего бога, который сотворил нас по своему подобию и даровал нам власть над всеми водами мира».
Но даже среди железнорожденных кое-кто подвергает это сомнению и допускает более широкий взгляд на свое происхождение – от Первых людей древности, хотя те никогда не были мореплавателями, в отличие от пришедших позднее андалов. Разумеется, мы не можем воспринимать всерьез суждения жрецов Утонувшего бога, пытающихся заставить нас поверить, будто железные люди более родственны рыбам и водяным, чем другим человеческим народам.