– Экзамен?
– Общенациональный государственный экзамен для поступления в вуз! Теперь те, кто прилежно учится и получает высокие оценки, могут идти учиться дальше в университет! Ввели два года назад[53]. Вы не знали?
– Значит, теперь не нужны рекомендации?
– Нет. Любой может сдать экзамен, даже дети «пяти черных категорий»[54].
Е остолбенела. Это известие всколыхнуло в ней множество противоречивых чувств. Прошло довольно много времени, прежде чем она опомнилась и увидела, что дети все еще ждут с раскрытым учебником. Она поспешила ответить на их вопрос: явление объясняется тем, что сила тяготения уравновешивается силой сопротивления воздуха. Затем Е пообещала, что, если дети в будущем столкнутся с какими-нибудь трудностями в учебе, они всегда смогут рассчитывать на ее помощь.
Три дня спустя к Е заявились уже семеро: к первым трем добавились четверо из отдаленных деревень. На третий раз пришли пятнадцать, а с ними и учитель из поселковой гимназии.
Учителей не хватало, поэтому ему приходилось вести и физику, и математику, и химию; он пришел просить Е о помощи. Учителю было за пятьдесят, и все его лицо избороздили морщины. Разговаривая с Е, он очень волновался и то и дело ронял книжки. Когда гости покидали караулку, Е услышала, как он сказал ученикам:
– Ребята, вот это Ученый. Настоящий Ученый, знающий восемь канонов!
После этого школьники повадились ходить к Е каждые несколько дней. Иногда их приходило так много, что караулка не вмещала всех. С разрешения дежурного офицера безопасности часовые провожали детей в столовую, в которой Е повесила маленькую классную доску, – там и проходили занятия.
Было уже темно, когда Е освободилась от работы в канун китайского Нового года, 1980-го. Большинство служащих уже покинули Радарный Пик, отправившись в трехдневный отпуск, и кругом царила тишина. Е вернулась в свою комнату. Еще недавно она была их с Ян Вэйнином домом, а теперь опустела, и единственную компанию Вэньцзе составлял ее нерожденный ребенок. Снаружи в ночи завывал холодный ветер Большого Хингана, донося с собой приглушенный треск петард в деревне Цицзятунь. Тяжелая рука одиночества душила Е, грозя раздавить совсем; Вэньцзе казалось, будто она стала такой крохотной, что еще чуть-чуть – и она исчезнет где-то в глухом углу Вселенной…
Но тут неожиданно раздался стук в дверь. Открыв, Е сначала увидела охранника, а затем за его спиной мечущееся на холодном ветру пламя нескольких сосновых факелов. Факелы держала толпа детей; их лица покраснели, с шапок свисали сосульки. Когда дети вошли в помещение, вместе с ними туда ворвалось дыхание зимы. Два мальчика, одетые совсем легко, замерзли больше других – по дороге они сняли верхнюю одежду, чтобы укутать свою ношу. В комнате они развернули дохи, и под ними оказался большой горшок, исходящий горячим паром. Горшок был полон квашеной капусты и пельменей со свининой.
В тот же год, через восемь месяцев после того, как сообщение ушло к Солнцу, у Е начались роды. Плод лежал неправильно, роженица сильно ослабела; врач базы не смог справиться с этим случаем и отправил пациентку в ближайшую поселковую больницу.
Настал один из самых тяжелых периодов жизни Е. Схватки измучили ее; она потеряла много крови и впала в кому. Сквозь пелену тумана, закрывшую взор, она видела лишь три ослепительных, раскаленных солнца, медленно вращающихся вокруг и поджаривающих ее живьем. Мучениям не видно было конца, и Е решила, что, должно быть, умерла и попала в преисподнюю. Пламя трех солнц будет жечь и терзать ее вечно. Таково было наказание за предательство – предательство, равного которому в истории еще не случалось. Вэньцзе охватил страх – не за себя, а за своего нерожденного ребенка. А он все еще внутри нее? Или уже вышел наружу, в этот ад, чтобы вечно страдать вместе с матерью?
Она не знала, сколько прошло времени. Постепенно три солнца уходили все дальше и дальше. Достигнув определенной точки в пространстве, они внезапно уменьшились и превратились в хрустальные летящие звезды. Воздух вокруг Е стал прохладнее, боль начала отступать. Она, наконец, очнулась.
И услышала крик, раздавшийся совсем рядом. С огромным трудом повернув голову, она увидела мокрое, красное личико младенца.
Врач сказал, что Е потеряла два литра крови. Десятки жителей деревни Цицзятунь пришли, чтобы отдать ей свою. У многих из них дети ходили на уроки Е, но большинство не имели к ней никакого отношения, просто слышали ее имя от других. Без помощи этих людей Е, несомненно, умерла бы.
После рождения ребенка жизнь Е сильно осложнилась. Тяжелые роды подорвали ее здоровье. Оставаться на базе с ребенком на руках было совершенно невозможно, а родственников, которые могли бы помочь, у нее не было. И тут на базу пришла пожилая пара из деревни и обратилась к командованию с предложением забрать Е с ребенком к себе в Цицзятунь. Старик раньше промышлял охотой, а заодно собирал травы для традиционной китайской медицины. Позже, когда окрестные леса вырубили, супруги стали вести крестьянское хозяйство, но люди по привычке продолжали звать старика Охотник Ци. У них было двое сыновей и две дочери. Дочери вышли замуж и съехали к мужьям. Один из сыновей служил в армии далеко от дома, другой был женат и жил вместе с ними. Невестка тоже только что родила.
Е пока что еще не была политически реабилитирована, поэтому командование базы затруднялось, как поступить. Но поскольку другого выхода не было, начальство в конце концов махнуло рукой и разрешило забрать Е с младенцем. Старики увезли их на санях прямо из больницы.
Больше полугода Е жила в крестьянской семье в горах Большого Хингана. Она была так слаба после родов, что молоко у нее не появилось. Все это время крошку Ян Дун кормила Фэн, невестка Охотника Ци – крепкая здоровая женщина, типичная уроженка северо-востока. Она каждый день ела сорго, и ее большие груди были полны молока – хватало на двух младенцев. Ян Дун подкармливали и другие кормящие матери, жительницы Цицзятунь. Они любили малышку и говорили, что она вырастет такой же умницей, как и ее мать.
Постепенно дом Охотника Ци стал местом посиделок деревенских женщин: молодые и старые, замужние и незамужние – все с удовольствием заглядывали сюда, когда не было других дел. Е вызывала у них восхищение и неуемное любопытство. Вэньцзе обнаружила, что у них много чисто женских тем для обсуждения.