– За что? – удивилась я.
– Из-за меня Даня на тебя накричал вчера. Извини. Просто… То платье, оно мне очень дорого, и я… Вот заплакала. Прости, – повторила она. Голос у Серебряковой был несчастный. И в глазах снова появились отблески слез.
В это время совершенно не вовремя из-за двери выглянула мама и, увидев меня с Каролиной, сказала:
– Даша, к тебе подруга пришла? Нечего в подъезде стоять. Заходите в квартиру.
И она пригласила Серебрякову к нам. Я спешно выкинула мусор и прибежала в свою комнату, где Каролина уже ждала меня, сидя на краешке дивана. Руки у нее были сложены на коленях, и глаза покраснели еще больше. Я почувствовала себя странно. Вроде бы я должна ее ненавидеть за поцелуй с Даней, но почему-то Серебрякову было жаль.
– Понимаешь, это платье… последний подарок моей бабушки, – призналась она. – Поэтому я так и отреагировала. А Даня подумал, что это ты меня облила. Я приходила к нему сказать, что это не так. А потом встретила тебя.
– Ох, понятно, – вздохнула я, вертя в руках телефон. – А бабушка – она…
– Да, ее не стало, – опустила глаза Каролина.
– Соболезную, – искренне сказала я.
Мы немного помолчали. Я не знала, что говорить, да и она тоже. Паузы в разговорах я ненавидела – всегда чувствовала себя ужасно неловко. Поэтому, чтобы скрасить молчание, я решила принести что-нибудь попить. Бросила телефон на диван и ушла.
Когда я вернулась, Каролина все так же сидела на краешке дивана и взгляд у нее был отсутствующим. Она поблагодарила меня и сделала несколько глотков холодного персикового сока. А потом вдруг спросила:
– Даша, скажи, тебе нравится Даня?
Я едва не закашлялась от неожиданности.
– Нет, конечно, – заявила я. – С чего это он должен мне нравиться? Идиот обыкновенный.
Всю ночь Ленка убеждала меня, что Матвеев мне нравится, и я сама стала склоняться к этому и даже призналась себе, что, кажется, ревную. Но признаваться в своих чувствах какой-то там Серебряковой я не собиралась! Какая ей вообще разница? Положила на Матвеева свой наглый, хитрый глаз?
– А он относится к тебе как к младшей сестренке, – улыбнулась Серебрякова.
Я дернула плечом.
– Думаю, он относится ко мне не как к младшей сестренке, а как к домашнему животному, с которым заставляют гулять родители, – фыркнула я.
– Даниил тепло говорит о тебе. Не сердись на него.
Даниил! Его так только наша классная называет на торжественных мероприятиях да мама, когда злится. Вот умора!