И пока все искренне поздравляли, расходясь по домам, но в основном по кабинетам, я сидела и повторяла фразу: сто процентов, снова сто процентов, опять сто процентов.
— Я был уверен, Герна попадет, — задумчиво отозвался шеф, достав трубку и набивая ее табаком — Полиглот был традиционалистом в вопросах курения. — Она массивная, с гораздо большим диапазоном, чем у всех нас, вместе взятых.
О да, Герна помимо работы еще развлекалась оперным пением, и ее диапозон действительно поражал всех, а музыкальные критики так вообще искренне сожалели, что дива так редко выступает. У меня же способности были средние, и брала я всего две октавы, ну, при большом старании и тренировках, три, но это был мой максимум.
— Итак, — решил подвести итог глава Языкового управления, — минус — ты наивная, Лея, и это факт, плюс — с Гллбеном ты уже имела дело и знаешь о нем больше других. Что ж, поздравляю, малышка, ты летишь на Рейтан в качестве главы дипломатического представительства.
С искренним непониманием посмотрела на шефа.
— Глазки мне не строй, — грубовато приказал он. — Гилбен рассчитывал именно на это — возглавить дип-миссию, что: а) — принесет ему деньги, которые, кстати, сейчас пойдут тебе, и б) — карьерный рост всегда был его голубой мечтой. Но я еще не забыл тебя и Эрсанну. Подъем, начинай готовиться.
И больше не обращая на меня внимания, он набрал номер внутренней связи и обратился к кому-то по ту сторону экрана:
— Багор, дело есть.
Почему он связался с Багором, я правда вот вообще не поняла — Багор отошел от дел, сейчас его место главы разведуправления занимал прежний король преступного мира, но, видимо, шеф позвонил старому другу по привычке. А может, и не только.
В любом случае я, покинув кабинет начальства, ушла к себе и начала готовиться. Быть представителем Гаэры — это величайшая честь, принести пользу своей планете, собрав информацию о новом мире и языке — честь вдвойне.
Не знаю, как отнесся к ситуации Гилбен, но ко мне он пришел в благостном расположении духа, поздравил с назначением, правда, не особо искренне, и сказал, что возьмется за меня и подготовит наилучшим образом. И он взялся.
До вылета оставалось три недели, поэтому новый язык пришлось учить с ходу фразами, причем теми фразами, которые пойдут в оборот сразу по прибытии. Со ответственно, мы начали с приветственных фраз, и меня поразило то, с каким искренним удовольствием Гилбен меня обучает, ему действительно нравилось это, он подошел к процессу с рвением и старанием. И заставлял меня повторять фразы снова и снова, оттачивая до идеального звучания.
И что-то в этом всем сильно не нравилось Полиглоту.
Поэтому через две недели занятий он попросил у торгового представительства Рейтана кого-нибудь для проверки. Представительство прислало милого седого старичка, который выслушал меня с огромным удовольствием, даже щурясь от удовольствия, похвалил и сказал шефу, что все замечательно.
Придраться было не к чему. Сканнер выдавал мне все те же сто процентов, Гилбен утверждал, что у меня природные способности к языку, опять же, представитель дипмиссии… но шефу что-то не нравилось. В результате в один из дней он позвонил мне и сказал:
— У тебя вылет через пять дней, так что на свой кофе в последний понедельник месяца ты не успеваешь. Сходи сейчас.
И отключился.
А я подумала: почему бы и нет?
В итоге сейчас сидела в Эранеспрингс на своем любимом месте у окна и, потягивая кофе со сливками и карамелью, смотрела на город. Гаэра — самое прекрасное место в мире, это особенно четко понимаешь перед отлетом на длительное время. А мне предстояло покинуть планету как минимум на год.
И вдруг воспаленное стремительным изучением сознание ухватило слово «Хрегххггрц». Искренне удивленная, я повернула голову на звук и увидела двух мужчин, пожалуй, единственных, кроме меня, сидящих в этой части ресторана с видом на восток. От гаэрцев их отличал более смуглый цвет кожи, совершенно удивительные ярко-синие с алым зрачком глаза и чуть более быстрые движения. И если глаза я еще могла списать на новое всеобщее увлечение кибернетическими линзами, то вот движения вызвали во мне интуитивное опасение, отработанное всем курсом боевых навыков. Гаэрцы так не двигаются. И гаэрцы так голову не поворачивают — сидящий справа мужчина повернулся резко и так стремительно, что я невольно вздрогнула. В его движениях и взгляде просто до привкуса опасности на губах чувствовались враждебность и напряженность.