– И что, Рид Ройал так объясняется в любви? – скептически спрашиваю я.
Она кивает.
– Рид
Я морщу нос. Мне не нравится, когда эти два имени стоят рядом в одном предложении.
Не обращая на меня внимания, Вэл продолжает:
– …он избегал ее. Он никогда не целовал ее у шкафчика. Никогда не держал ее за руку. Ну да, она ходила на все его игры, но он-то был на поле, и не похоже было, чтобы они предавались ласкам во время матча. – Подруга задумчиво смотрит куда-то вдаль, словно мысленно представляет их. Я еле сдерживаю рвотный позыв. – По-моему, их видели вместе только на вечеринках. Так что да, тот факт, что он осознанно коснулся тебя, имеет огромное значение.
Я внимательно изучаю свой поднос с органической куриной грудкой с местной фермы и свежими овощами, чтобы Вэл не увидела, что для меня это тоже имеет огромное значение. Ощущение прикосновения его пальцев к моей шее утром во вторник не отпускало меня несколько часов.
Когда мне удается взять себя в руки, я снова встречаюсь взглядом с Валери.
– Нам нравится наше перемирие. – Это все, в чем я готова признаться.
Она с тревогой смотрит на меня, но не просит большего, потому что Вэл – хороший друг.
С лукавым видом я тянусь через стол, хватаю за руку и прижимаю ее к своей груди.
– В моем сердце ты всегда на первом месте, Вэл.
– Надеюсь, сучка. – Она сжимает мою грудь, и я хлопаю ее по руке.
Хихикая, Валери засовывает в рот морковку. Когда мы съедаем наш обед, она сообщает мне об очередной вечеринке 18+, которая состоится сегодня в клубе «Мунглоу».
– Ты пойдешь?
Я медлю с ответом, порываясь написать Риду и узнать, какие у него планы. Но потом понимаю, что, во-первых, этим я выдам себя, а во-вторых, какими бы ни были наши с Ридом отношения, у меня должна быть своя, отдельная от него жизнь. Я решительно киваю.
– Пойду.
Она по-дружески пихает меня плечом, и мы возвращаемся к нашим шкафчикам.
– А мы будем танцевать в клетках? – с улыбкой спрашиваю я.
– А Папа Римский католик?