– Адептка Риате, милая, не ожидала от вас.
– Я сама от себя не ожидала, – простонала я, прижимаясь лбом ко все еще запертой двери, – и если мне не откроют, я… полезу в окно!
Из-за моей непреодолимой преграды раздалось меланхоличное:
– Там решетка.
И я вспылила:
– Знаете, капитан Верис, если вам даже нечего мне сказать, имейте смелость сказать мне это в лицо!
Тишина. Затем дверь распахнулась, а я чуть не ввалилась в чужую комнату по инерции, впрочем, меня туда «ввалили», схватив за плечо и практически втащив. Затем леди закрыла дверь и, скрестив руки на груди, враждебно поинтересовалась:
– Сама поняла, что сказала? Что значит «Если вам даже нечего мне сказать, имейте смелость сказать мне это в лицо»?
Но угрожающий тон оборотня меня ничуть не испугал, потому как волновало другое:
– Кто приходил вчера, леди Верис? И почему вы не хотите разговаривать со мной?
Устало покачав головой, леди вдруг тяжело вздохнула и грустно призналась:
– Потому что мне запретили, Дэя. Как запретили помогать тебе с решением долгового дела и выступать твоим поручителем в банке. Мне искренне жаль.
От этого признания у меня и слов не осталось… А куратор продолжила:
– Я очень уважаю Тьера, Риате, и против его слова никогда не пойду.
– П-п-почему? – тихо спросила я.
Пожав плечами, мне честно ответили:
– Потому что, если бы я попросила Тьера о подобном, он поступил бы так же. – Усмехнувшись, она продолжила: – Единственное, о чем я тебя прошу – не покидай академию и вообще постарайся поменьше выходить в город, там для тебя… небезопасно.
И леди красноречивым жестом открыла дверь, а мне оставалось только выйти. Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась.
Угрюмо шагая по коридору, я, откровенно говоря, собиралась, переодевшись, отправиться к Бурдусу и отработать эти выходные в таверне, но планы мои изменил торопливо шедший навстречу Жловис.
– Дэйка! – заорал он на все общежитие. – Там к тебе пришли!