Красавчик отвёл взгляд, пробормотал:
– Ну почему сразу свести…
Я клацнула зубами и, кажется, зарычала. А сокурсник собрался с силами, отцепил мои руки от своей одежды и пояснил:
– Не свести, а познакомить.
И после короткой паузы:
– Кстати, я совершенно не понимаю, почему ты так взъелась. Ведь ничего криминального тут нет.
– Да что ты говоришь! – вновь перешла на шипение я.
Главный бабник нашего университета всё-таки не выдержал, потупился. Сделал судорожный вдох, глянул исподлобья, потом выпалил обиженно:
– Айрин, ну а что?
Мои руки непроизвольно потянулись к его шее, и Вирдж отскочил.
– Айрин, можешь злиться сколько угодно, но я поступил правильно. Идгард уже пятнадцать лет свою любовь ищет, знаешь как ему тяжело?
От переизбытка эмоций я аж подпрыгнула.
Тяжело? Очень Идгарду сочувствую! Вот только…
– А я-то тут при чём?
– При том, – припечатал Вирдж. – Может, ты единственная, в которую он способен влюбиться. И вообще, Айрин… – собеседник перестал смущаться и насупился, – ты ведёшь себя ненормально. Единственный, кто не прав в этой ситуации, – это ты.
– Что-о? – Нет, я в самом деле не поняла.
Вирдж, невзирая на мою агрессию, не дрогнул. Более того, сложил руки на груди и глянул строже, чем мэтр Шивье. И нотки, зазвучавшие в голосе сокурсника… в общем, меня банально отчитывали. Как какую-то малолетку. Как неразумное дитя.
– Айрин, ты хоть понимаешь, на что подписалась? Ты практически разрушила собственную жизнь. Свобода – это, конечно, прекрасно, но тебе не кажется, что платишь за неё слишком дорого? И я сейчас не о сумме, которую твоя семья выложила магу-нелегалу. Я о будущем, которого у тебя нет!
Это был удар, но не слишком болезненный. Вирдж не сказал ничего нового – я и без всяких умников знала.
Хотела парировать, а заодно объяснить, куда этот гадёныш может запихнуть свои нравоучения, однако Вирджин возможности не дал…