– Как это «не значит»? – возмутилась я. – Баронесса была собственностью мужа, если бы не это, она бы смогла обратиться за помощью.
– Айрин, это лишь предположение, – вмешался Тунор. – Ежегодно в Империи совершается около сотни самоубийств среди женщин. Вернее, среди тех женщин, которые имеют право на защиту…
– Что ты хочешь этим сказать? – не поняла я.
– Право на защиту не есть гарантия, – пояснил адвокат. – Утверждать, будто в смерти баронессы виновата именно Древняя кровь, – глупо. Там, скорее всего, был целый букет причин, и тот факт, что баронесса находилась вне правового поля…
– Хорошо, – перебила я. – А графиня Караорская? Она в пропасть бросилась.
Тунор шумно вздохнул.
– Если отодвинуть эмоции и взглянуть на цифры статистики, – сказал он, – то совершенно ясно, что количество происшествий среди обычных людей несравнимо выше. Причём по всем показателям, включая жестокость.
И уже не мне, а брату:
– Осб, подтверди.
Младший судья Верховного суда Империи с готовностью кивнул и тоже заговорил:
– Малышка, я отдалённо понимаю твоё возмущение, но и ты пойми – в обычной жизни гарантий тоже нет. Вспомни свой Демстаун. Неужели никто из соседей или знакомых не занимался рукоприкладством? Неужели никто не перегибал с алкоголем? Никогда не было семейных драм и ссор?
Я насупилась и поджала губы – увы, но драмы, конечно, были. Даже парочка по-настоящему жутких случаев, но…
– То, что происходит рядом, с понятными тебе людьми, – продолжил Осб, – всегда воспринимается проще. А когда речь о чём-то далёком, все склонны драматизировать, сгущать краски. У аристократов, да ещё наделённых Древней кровью, жизнь всегда ярче, а трагедии, разумеется, «ужасней». И быть бесправной женой какого-нибудь барона, конечно, стократ опаснее, чем выйти замуж за сильно пьющего сапожника, который любит помахать топором.
Осберт замолчал, а я… новый довод выдвинула:
– От сапожника можно сбежать, а женщин, обладающих Древней кровью, держат взаперти. Они не выходят в свет, постоянно сидят дома.
Тут я снова на леди Элву покосилась и лишь сейчас догадалась, с чем именно её стремление к уединённости связано…
– Знаешь, малышка, – судья шумно вздохнул, – у тебя очень хорошая профессия. Она достаточно далека от реальной жизни, и это, без шуток, чудесно. Лучше так, чем…
Осб осёкся и заметно помрачнел, а я глянула недоумённо. Через пару секунд всё же дождалась пояснений:
– В моей судебной практике было много разных случаев, Айрин. И поверь – не от каждого «сапожника» можно сбежать. Повторюсь, отсутствие Древней крови не гарантирует ни безопасности, ни счастья.
Вот теперь я тоже промолчала, потому что с ответом не нашлась. Осберт говорил слишком искренне, и слова звучали действительно разумно. Признавать не хотелось, но судья был всё-таки прав.