– Но это так мрачно, – попыталась возразить она.
Леди от возражений отмахнулась. Одевшись, позволила горничной привести в порядок волосы и, в который раз вздохнув, спальню покинула. Отправилась вниз, в большой обеденный зал.
В процессе прогулки думала всё о том же – о сбежавшей из замка невесте. А ещё о сыновьях… Идгард – ладно, ему простительно, но остальные… они же в самом деле жениться не желают. И если раньше такая солидарность со старшеньким вызывала улыбку, то теперь плавно перерастала в глобальную проблему.
Как итог настроение маркизы ухудшилось окончательно, и в столовую она вошла без улыбки. Степенная и решительная, преодолела оставшееся расстояние и немного удивилась, когда Джисперт поднялся, чтобы лично отодвинуть для жены стул.
Герцог Раванширский обнаружился здесь же – сидел в кресле-каталке во главе стола и, в отличие от леди, выглядел очень даже радостно.
– Что-то случилось? – поинтересовалась у свёкра Элва.
– Нет, – ответил тот. – С чего ты взяла?
Маркиза, конечно, поверила. Заняла отведённое ей место, взяла салфетку и вновь удивилась, услышав:
– А может, игристого? – предложение выдвинул Джисперт.
Элва подарила мужу недоумённый взгляд, уточнила:
– Что? Прямо с утра?
– А почему нет? Что нам мешает?
Помех в самом деле не имелось, но… Впрочем, ладно.
– Хорошо, – сказала маркиза. – Давайте.
Тихий хлопок, и слуга принялся наполнять бокалы. Маркиз в это время перекладывал на тарелку Элвы столь любимые женою фаршированные блинчики. И хотя Джисперт всегда был достаточно обходителен, такое поведение заставило насторожиться.
Но ухаживания – это ладно. А вот то, что случилось дальше…
– Милая, знаешь… Я так тебя люблю! – внезапно сказал маркиз.
Элва выпрямилась и глянула остро. Спросила после недолгой паузы:
– Что ты натворил?
– Кто? – мгновенно пошел в отказ Джисперт. – Я?