– Что ж, мне повезло, что вы там больше не работаете, – ответила Эльза.
– А негде работать. Лабораторию прикрыли. Я перешел на специализацию оборотней.
– Вернемся к вампирам, – предложил Брун.
– Да… Бабушка разрабатывала гипотезу о том, что вампиризм – это вирус, облигатный паразит. Он получает полный контроль над носителем, который становится его питательной средой. Укус – способ размножения.
– Скажите, а нет ли какой-нибудь возможности приостановить обращение? Излечить человека от вампиризма?
Эльза удивленно посмотрела на Бруна.
– Я о таком не слышал. От вируса вампиризма нет лекарства, он совершенно уникальный.
– Чем же?
– Фактически он заменяет одно живое существо на другое. Отпечаток бывшей личности постепенно стирается, остается слабым отголоском. Вампиры помнят о своем прошлом, когда они были людьми, могут общаться с родственниками. Но у них свое общество с жесткой иерархией. Вампиры беспрекословно подчиняются альфе – тому, кто их обратил. Словно дети, слушающиеся строгого родителя. В одной статье бабушка сравнивала альфу с пчелиной маткой, только он не откладывает яйца в ячейки сотов, а впрыскивает вирус вампиризма в людей. Вирус изменяет органы, активизирует нервную систему, но главное происходит в сердце.
– Что с ним? – Эльза непроизвольно прижала руку к груди.
– Оно полностью перерождается. Становится иным органом, с функциями, которые до сих пор не ясны. Моя бабушка исследовала сердце молодого вампира. К сожалению, оно попало к ней в плохом состоянии. После умерщвления процесс разложения у вампиров идет очень быстро. В общем, по гипотезе бабушки, которую так и не удалось доказать или опровергнуть, сердце вампиров – это орган своеобразной коммуникации, объединяющий их в единую сеть.
– Скажите, а можно ли как-то замедлить обращение? – спросил Брун.
– Теоретически… – задумался парень, снова изучающе рассматривая Эльзу. – У вас сейчас идет замедление кровообращения, обезвоживание, снижение температуры тела. Пульс все слабее. Так?
Эльза отвернулась, словно заинтересовавшись кроваво-красной бегонией.
– Так, – ответил вместо нее Брун. – Что можно сделать? Конкретно.
– Препараты железа, чтобы поддержать гемоглобин. Двигательная активность. Питание… Что она ест?
– Пьет томатный сок литрами, с солью, и больше практически ничего.
– Что-то вроде плацебо, – кивнул Денис. – Красное, густое и соленое. Еще хорошо бы мозг нагрузить дополнительно. У вампиров некоторые участки неактивны – особенно те, что связаны с эмоциями. И они не способны на созидательную деятельность. Больше новых впечатлений, навыков. Поддерживать высокий пульс. Не давать сердцу останавливаться. Я даже не знаю. Честно, мне бы хотелось помочь, но я не могу вас обнадежить. Лекарства нет.
– Вампиры открыто живут рядом с нами, а до сих пор остались не изучены! – возмутился Брун. – Почему?
– Потому что после того, как был принят закон об уравнении в правах, для исследования вампиров требуется их согласие. А они его ни разу не давали, – вздохнул парень. – Нам во многом приходилось опираться на старые труды ученых и эксперименты, проводимые до двадцать второго года. А вы сами понимаете, какая тогда была научная база.