– Странно, что вы до сих пор не бросаетесь на меня, выпятив клыки, – ответил парень. – Денис, – он протянул руку Бруну. – Бабушка не сможет ответить на ваши вопросы.
– Возраст… – начал Брун.
– Ей стерли память, – ответил парень, запустив пальцы в светлые лохмы. – Вампиры. Проходите. Если я знаю ответы на ваши вопросы, то с радостью их дам.
В светло-голубой гостиной, уставленной хрупкой белой мебелью с гнутыми ножками и цветочными горшками с бегониями, Брун сразу почувствовал себя несчастным. Но потом заметил россыпь автомобильных журналов на стеклянном столике, потертый красный мяч в углу и, совсем уж попрание гармонии и порядка, одинокий носок под изящным креслом – и расположился на белом диване вольготнее.
– Бабушка была биологом, специализация вампирология. Направление потрясающее по перспективам, но при этом очень скудно финансируемое. А ведь, казалось бы, рядом с нами живут бессмертные существа, с идентичной ДНК. Это ли не повод изучить их вдоль и поперек, чтобы понять секреты бессмертия и использовать для здоровья людей?
Денис сел в кресло, подвинул пяткой одинокий носок глубже. Брун сделал вид, что не заметил маневра.
– Я работал с ней вместе, лаборантом, – сказал парень. – Я еще учусь, на последнем курсе, думал диплом писать по вампирам. Но в один непрекрасный момент всю бабушкину команду собрали, якобы для важной новости, а потом вошел вампир и промыл всем мозги.
– И это осталось безнаказанным? – возмутилась Эльза.
– А кого-нибудь наказали за то, что ты теперь не загораешь? – спросил Денис. – Я был там, и поверьте, второй раз встречаться с этим вампиром не захочу ни за какие коврижки. Взгляд чуть не выжег мне полголовы.
– Но ты вроде соображаешь, – заметила Эльза.
– Спасибо, – хмыкнул он. – Я на четверть оборотень. Косуля. Я не могу оборачиваться и раньше думал, что все бонусы от животного во мне – это неподверженность простудам да осторожность. Но оказалось, что на меня еще и не действует вампирское внушение. Если бы не мой дедушка, обогативший наш генофонд, то я бы сейчас искал себе другое занятие, как бабуля. Может, увлекся бы вязанием или стал бы разводить бегонии… А ведь еще год назад она мечтала о нобелевке.
Денис помрачнел, но тут в гостиную вошла бабушка, сунула ему в руку печеньку, потрепала по светлым волосам и уселась во второе кресло, разглядывая гостей.
– Мы бы хотели узнать о происхождении вампиров. Вы знаете о Бальтазаре, первом вампире? – спросила Эльза.
– Понятия не имею, – ответил Денис. – Я не слишком увлекаюсь историей. Но могу вам сказать, что вампиры – это совершенно уникальная форма жизни. Аналогов на земле нет. Подобная жизнеспособность есть разве что у медузы Turritopsis nutricula, которая не может умереть от старости, а погибает, только если ее сжирают или разрывают на части.
– Бальтазара как раз разорвали, – сказал Брун.
– Тут я не в теме, – ответил Денис, рассматривая Эльзу. – У вас сильный голод? Прошло уже месяца два?
– Три, – ответила она. – Но вас мне кусать не хочется, не бойтесь. У вас звериный запах, а оборотни кажутся мне менее привлекательными.
– Как пища, – уточнил Брун, взяв ее за руку.
– Белла Эдгаровна пахнет куда аппетитнее, – виновато улыбнулась Эльза, и Брун сжал ее ладонь крепче.
– Если бы вы попались мне раньше, когда я работал у бабушки, я бы вас на атомы расщепил. Вы сейчас представляете собой уникальный научный интерес!