– Кто в здравом уме мог прийти в башню вампиров?
– Никто, – ответил он. – Но от любви сходят с ума. Иди уже.
Лесси послушно вышла, шторки качнулись за ней, и пластиковые бусины застучали друг о друга с сухим треском. Джонни зубами надорвал уголок медицинского пакета и влил кровь в распахнутый рот Бальтазара. Густая жидкость заструилась по клыкам, потекла по костям, собираясь лужицей под черепом.
Из коридора донесся шум, удары, сдавленный хрип.
– Кто это был? – спросил он, выдавливая следующий пакет с кровью в гроб, когда шторки снова качнулись и застучали, как зубы на морозе. – Медведь?
Он бросил пустую упаковку на пол, посмотрел на Бальтазара, лежащего в каменном гробу словно в кровавой ванне.
– Ага, – подтвердил Брун, вытирая рукавом располосованную щеку, и Джонни обернулся. – Гляди-ка, ты удивлен. Значит, все же можешь что-то испытывать.
Он швырнул горсть японских звездочек, целясь в Джонни, но все они отскочили от черной стены, матовой, как бумага, а вампир оказался по другую сторону гроба.
– Знаешь, я даже симпатизирую тебе, медведь, – признался Джонни. – Такое тупое упорство… Это подкупает. Но ты ошибся этажом. Твоя девушка выше. С альфой. Если поспешишь, то, может, успеешь выбить бокал с кровью из ее прекрасных рук.
Брун побледнел и засунул руку в мешок на поясе. Звездочки со свистом разрезали воздух и, отскочив от стены, брякнулись на пол.
– Промазал, – прошептал Джонни ему на ухо, появившись рядом, и слизнул кровь, сочащуюся из ран на щеке. Он обхватил голову Бруна, сдавив виски, потянул ее назад, так что шея захрустела, выгибаясь.
– Джонни! – голос альфы прозвучал совсем близко. – Что происходит? Что за отвратительные шторы, – пробормотал он. Через пару мгновений в комнату просунулась черная иссохшая рука, отодвинула пластиковые бусы, и Микаэль вошел внутрь. Он воззрился на Бруна, на каменный гроб.
– Это рука Лесси, – понял Джонни.
– Она уже была мертва… – Микаэль выбросил руку в коридор. – Почему ты не отозвался на мой зов? Что за дед с пулеметом внизу башни? Еще и оборотень? – Он мельком глянул на Бруна, который вырвался из хватки Джонни и теперь часто дышал, уперев ладони в колени, но его внимание привлек гроб. – А это… Ты хочешь оживить Бальтазара? За моей спиной?!
Звездочки вжикнули, сорвавшись с руки оборотня, впились в лицо альфы, как стая пчел. Брун выхватил пистолет, разрядил всю обойму в Микаэля.
– Это уже слишком, – сказал тот, вытаскивая звездочку из щеки. Зазубренный луч порвал кожу, но рана мгновенно затянулась. – Джонни, убей его!
Джонни присел на край каменного гроба, надкусил уголок очередного пакета.
– Нет, – ответил он, выливая кровь в оскаленную пасть черного черепа.
Глаза Микаэля расширились, побелели.
– Ты не выполняешь мой приказ? Как это возможно?