Кшистоф вынул из кармана черный продолговатый прибор, приставил его к желтой бирке Бруна, щелчок – и она отвалилась. Рысь закрепил новую бирку, зеленую, как весенняя трава, подергал.
– Я ведь раскрыл еще одно дело благодаря Эльзе, – вспомнил он. – Когда тебя грузили в «Скорую», она еще была в сознании. Сказала: убийца Дробовицкого его жена – и отрубилась. Всю зиму на одном томатном соке – не диво! Я проверил ее слова. Смерть Дробовицкого наступила во сне, остановка сердца. Вроде ничего необычного, да и возраст. Но повторная экспертиза выявила отпечаток магии. Дальше дело техники – магические предметы подлежат регистрации. И что хранится у Айседоры Дробовицкой?
– Камень фей, – вспомнил Брун.
– Камнем можно разве что забить до смерти, это скорее твой метод, – насупился Кшистоф. – Крыло феи! Если обмахивать им спящего человека, то сон может перейти в смерть. Дворецкий дал показания против нее.
– Он был так ей верен.
– Волки верны своему вожаку. Аурун умер, не приходя в сознание. Его волчица ушла к Ррыту, кланы объединились. А Ррыт, пытаясь сохранить хрупкое равновесие, охотно сотрудничает с полицией. Ну, за ним свои косяки есть… Он и надавил на дворецкого.
– Зачем Айседоре это надо было?
– Во-первых, вампиры отвалили ей деньжат за последнюю оперу мужа, которую, кстати, собираются поставить в следующем месяце. А во‐вторых, поговаривают, он собирался уйти от нее к какой-то кошечке. Так что Айседора под следствием, и от тюрьмы ей не уйти.
Кшистоф взял вилку и попробовал омлет, который подвинул к нему Брун.
– Как ты можешь это есть? – скривился рысь. – Сплошная соль!
Брун вздохнул и запил омлет кофе.
– В общем, Брун, – Кшистоф пощипал себя за ус, – тебе лучше исчезнуть. Я перевез тебя на остров, потому что в больнице стало небезопасно. Но сезон открыт, медведи вышли из спячки, и какой-нибудь почитатель вампиров может заявиться однажды и сюда. Тебе надо уехать. Да, адвокаты вывернули все так, что ты якобы мстил альфе за убийство отца, а уже его смерть повлекла за собой гибель остальных вампиров. Про Бальтазара никто не знает. Я уничтожил его останки. Ты, кстати, мог бы и рассказать мне про него, хотя бы после того, как мы поймали охотника.
– И что бы я тебе сказал? Что правая рука альфы украл шишечку от часов? Думаешь, тебе бы дали обыскать башню с этой информацией?
– Ладно, проехали… Уезжай, Брун. Знаешь, кто последний прошел обращение? Племянник президента. У него, кажется, была онкология. Очень-очень многие влиятельные люди, скажем так, не в восторге от того, как все обернулось с вампирами.
– И куда мне ехать?
– Куда угодно! Твоя новая бирка – только для красоты. Она не работает. Никто не найдет тебя, Брун.
– Спасибо, – недоверчиво поблагодарил он.
Кшистоф лишь отмахнулся.
– Пока ты валялся в больнице, твой косоглазый друг открыл благотворительный счет на твое имя. Лечение обошлось в круглую сумму. Странно, но сложнее было вылечить не руку, которую Джонни тебе едва с плечом не вырвал, а язвы на пальцах.
– Это из сердца Бальтазара брызнуло, – вспомнил Брун. – И его же рукой я себе пальцы расшиб…