— Пора мне. — Я отступила на шаг. Остановилась, еще раз глянула на «пумпусика», решилась: — Странно, что белый источник ему когти предоставил.
— Ничего странного, — белая улыбалась так, как не дано было даже акуле, — капелька крови в добавление к рыбке — и эффект присутствует.
О, как очаровательно. А говорят, что белые магини только нектаром цветов питаются. Иной раз его же подбродившим и пьют в качестве алкоголя… Впрочем, не мое дело и, собственно, дел по горло, так что пошла я.
— Отвратительно было побеседовать, — отступая еще и не поворачиваясь к магианне спиной, пробормотала черная ведьма.
Не то чтобы проявляя уважение, так, скорее из осторожности.
— А я еще не закончила беседу, — промурлыкала белая.
Что досадно — ее источник тут, рядом, мой далеко, она сильнее.
— А у меня дел по горло, — продолжая отступать, сообщила госпоже Анарайн.
— А я сегодня совершенно свободна и готова уделить все свое время дорогой будущей родственнице, — начала наседать белая.
Это уже наглость.
Сверкнув глазами, предупредила:
— Я с белыми дел не имею и знакомств не завожу, так что стой, где стоишь, магиня!
Магианна Анарайн растянула губы в еще более широкой улыбке.
Тьма!
Мадина как-то рассказывала, что эту белую выдали замуж в пятнадцать, за какого-то очень высокопоставленного мага из ордена, а тот был мразью, как и большинство из белых. И развод Элиме дал очень и очень нескоро, и даже не после двух сыновей. Так эта белая в Бриджуотер явилась бледная как приведение, ее даже черные ведьмы жалели. Напрасно. Прошло несколько лет, и магиня заматерела, теперь вот зверствует потихоньку.
— У меня мама была черная, — внезапно огорошила меня госпожа Анарайн.
Подойдя на два шага, удивленно переспросила:
— В каком смысле?
— Ведьма, самая обыкновенная черная ведьма. Молоденькая, — просветила меня магианна.
— У черных ведьм белые магини не рождаются, — выдала я общеизвестную истину.