— Со мной будет Гардэм, — тихо напомнила я и встала.
Священник поднял ложку и, запинаясь, спросил:
— Г-г-госпожа ведьма, а что вы собираетесь делать?
Поведя плечом, честно ответила:
— То, чем обычно черные ведьмы не занимаются. Но я еще молодая и глупая, мне можно.
Потом был быстрый душ, должна же я была смыть с себя болотную грязь и тину, а затем глухая черная мантия, надеваемая для самых сложных из ритуалов, ритуальный клинок из черной кости дракона, ритуальная чаша, мел и мерцающий зеленоватым светом пузырек экстренного восстановления сил. Как бы я ни храбрилась перед Дохраем, то, что собиралась сделать, — на грани самоубийства. Но, в конце концов, черная я или как, а для нас, черных ведьм, смерть от экспериментов во время ритуалов — дело самое обычное.
И потому, заплетя волосы в небрежную косу, все равно ведь расплетать придется, я подхватила черную сумку и направилась на выход.
А на пороге меня ждали Гардэм, священник, Дохрай и даже котики, которые почему-то осознали важность момента.
— Кошек покормишь, — напутствовала я духа.
— Я вам блинов с собой испек, — протягивая сверток, сказал священник.
Отказаться почему-то стало крайне неудобно, и таким образом в регламентированную сумку для опасных ритуалов попал промасленный сверток. Позор какой, надеюсь, об этом никто никогда не узнает.
Доехала я до места с извозчиком, а вот после начались мелкие неприятности. Это когда почти не важно, но все равно бесит!
Для начала еще издали стало ясно, что дом Люсинды оцеплен! Да не кем-нибудь, а отрядом гвардейцев в белом. Это когда обычные гвардейцы, но в белом и амулетами увешаны, отчего создается странное впечатление — согласитесь, мужчины с серьгами по четыре в каждом ухе и кольцами по два на каждом пальце — это как-то странно.
Но стоило подъехать ближе, как взору моему представился весь отряд поддержки белого мага, то есть тоже маги. Это когда одному влом всякой мелочью заниматься, и тогда крутой белый маг в звании мэтра таскает несчастных за собой, нагружая всякой беломагической деятельностью.
А самое любопытное началось, стоило мне подъехать к самому ограждению.
— Куда? — вопросил гвардеец с квадратной челюстью, безразличным взглядом, четырьмя серьгами в правом и пятью в левом ушах. — Запрещено!
Извозчик неуверенно оглянулся на меня, я же, подперев кулаком щеку, задумчиво протянула:
— Красивые сережки.
Сержант, судя по нашивкам на рукавах, побагровел.
— Вам идет, особенно в сочетании с милыми колечками, — продолжила ехидная черная ведьма. — Давно в оцеплении стоим?