Девочка из Ордена

22
18
20
22
24
26
28
30

Зимние дожди шли почти каждую ночь, в роще пахло свежестью и мокрыми листьями. Пахло покоем. И темнота в душе временно отступала. До вечера.

Глава 37

Еще ни одна ресса из высшего общества так не уязвляла его самолюбия. А их на памяти Кириана было множество, и они льнули к нему всегда. Чтобы какая-то девчонка игнорировала его!

Она просто не понимает, как ей повезло. Могло бы повезти. Он первый сказал ей, что их вечер был ерундой? Ну и что? Если бы она хотела, она смогла бы его уговорить. Тогда, но не теперь. Он мог быть нежным с ней, теперь она узнает, каким он может быть…

Однако Кириан был не дурак и понимал, как глупо будет выглядеть, если его колкости раз за разом будут ломаться о стену равнодушия. Поэтому он избрал другую тактику. Теперь он ронял замечания мимоходом, но так, чтобы всем было слышно, и делал при этом вид, что ответ ему не интересен. Да они по большей части и не требовали ответа…

Единственное, что ему могла противопоставить Иллис, — то самое равнодушие. Она не реагировала никак. Внешне. А вот у мальчишек это не получалось…

* * *

— Тебе надо почаще надевать облегающие платья, крошка. Тогда язык у Майса будет свисать еще ниже.

Бросив беспомощный взгляд на Иллис, Майс грубо отрезал:

— Свой подбери, наступят!

— Не отрицаю, мне нравятся хорошенькие птички. Может, проведем вечерок вместе, а, красотка?

— Смени тон, невежа, — включился Норриан, вырастая между Князем и девушкой.

— А то что, господин заступник? Вы отшлепаете меня по попке?

— Могу и отшлепать, приходи в мое дежурство, — сквозь зубы процедил Норр. — Я не знал, что у тебя такие экзотические пристрастия.

— Покорнейше благодарю, но это как раз не по моей части. Возьмите для этих целей лучше свою подопечную.

— А по тебе не скажешь, — из последних сил сохраняя спокойствие, уронил Норр.

— Слишком настырно напрашиваешься на выволочку!

— Лучше объясни, почему тебя так тянет к моей заднице? Отойду-ка я подальше на всякий случай, а то мало ли…

К счастью, тут прозвенел звонок, а то неизвестно, до чего они бы договорились.

И так повторялось все чаще, а замечания Князя становились все более грубыми.

Он мог окинуть ее оценивающим взглядом с ног до головы и затем произнести: