– Дорогой… – тихо окликнула Хама, понимая, что сейчас полностью выговорить имя не смогу.
Тот остался стоять на месте, но пояснил:
– Она тебя приняла, как я и думал. Самая озорная из всего потомства могла выбрать только самую непокорную из жен высших.
– А вот сейчас… – начала я было, поднимаясь, но Хам мне помог и, прихватив ладонь, элегантно ее поцеловал. Не убирая руки от своих губ, заглянул мне в глаза, отчего я слегка поплыла. Провалилась в зелень глаз, невольно вспоминая горячие источники и долину. Замерла, понимая, что сейчас покраснею и что взгляд у высшего становится все более темным и жарким. И настолько откровенным, что по телу прошла странная, но восхитительная волна. Даже послышалось журчание весеннего ручейка…
А нет, не послышалось.
Мы одновременно опустили взгляды вниз. На диару, которая задумчиво писала на ботинок Хама.
Глава 26
Я заметила, как глаза мужа стали стремительно краснеть, и торопливо присела, прикрывая диару руками и всем телом.
– Эй, она маленькая!
– Судя по луже, вполне даже большая! – ответили рычанием, от которого у диары дыбом встала шерсть, а у меня приподнялись волосы.
– Дорогой!
– О, как ты меня называешь! – делано умилился Хам.
При этом он поднял нас обеих и разделил. В итоге диару оставил висеть, держа за шкирку, а меня опустил на пол. И поинтересовался:
– Теперь каждый раз, когда этот половик будет хулиганить, ты будешь называть меня ласковыми эпитетами?
– Ну просто имя… – Я заколебалась, столкнулась со взглядом Хама и решила, что лучше договорить. – Ну оно у тебя необычное, да, красивое. Но выговаривается…
– Ты отлично его выговариваешь, – сообщили мне. – Извини, дорогая, но мне надо срочно сменить обувь. И прислать сюда слугу для уборки.
Хам поднес диару на уровень глаз, встряхнул так, что у зверя клацнули клыки, и внушительно произнес:
– Еще раз подобное повторится, и твоя шкура украсит мой пол.
Диара обвисла и тихо рыкнула. В ответ Хам уставился на нее так, что даже я испугалась. И торопливо проговорила:
– Она же ребе…