Сердце Абриса

– Господин Вудс приказал подать в номер, – проблеял он.

– Спасибо. – Я подвинулась, позволив внести ужин.

Есть совершенно не хотелось, но я заставила себя проглотить несколько ложек горячего. Хорошо, что моя магическая сила уже мало зависела от еды и сна. Иначе бы я вообще не смогла пробудить ни одной, даже самой простенькой руны, не говоря уже о том, чтобы создавать сложную магию. Отставив поднос, я вытащила из сумки блокнот и взялась за расчеты для артефакта-подарка. Работа помогала выкинуть из головы абсолютно все ненужные мысли. С почти болезненным наслаждением я погрузилась в понятный мир цифр, графиков и схем.

– Ты всегда так сильно увлекаешься, – услыхала я голос Кайдена и, оторвавшись от расчетов, с удивлением обнаружила мужчину, сидящего в плетеном кресле возле окна. Густые сумерки на улице превращались в ночную темноту, а я не слышала ни как он вернулся, ни как ходил по комнате и зажигал свечи.

– Сколько времени? – Я потерла уставшие глаза, а потом с удовольствием, до хруста в позвонках, потянулась, чтобы размять затекшие мускулы.

– Почти девять, – вымолвил Кайден, не сводя с меня тяжелого взгляда.

– Как давно уехал… тот человек?

– Хочешь узнать, как давно я за тобой наблюдаю? – усмехнулся он.

Мы замолчали. Внизу шумели, кто-то играл на скрипке веселый мотивчик. Я собрала в стопку исписанные листы и нервно запихала в сумку, смяв половину записей.

– Осенью я разорвал помолвку с дочерью Макалистера, – вдруг вымолвил Кайден. – Но они предпочли проглотить унижение, а теперь надеются, что договор можно восстановить.

– Почему ты разорвал помолвку?

– Я полагал, потому что посчитал родство с Макалистерами совершенно бесполезным для клана, но теперь не уверен. Черт возьми, Валерия, ты оказалась права. Жизнь вдруг перестала быть понятной. Меня учили, что полностью доверять можно только себе, но, как выяснилось, себе тоже доверять нельзя. Даже воспоминания предают. – Он невесело усмехнулся и мягко постучал пальцем по виску. – В голове постоянно возникают странные обрывки как будто из чужой жизни. И в них ты. Все время ты.

– Я знаю, Кайден, – тихо вымолвила я.

– На самом деле ты ничего не знаешь, дурочка.

Некоторое время он пытливо рассматривал меня, и воздух в комнатушке словно стал густеть.

– Спроси меня о том, что было в Тевете, – тихо попросила я.

Он медленно покачал головой, отказываясь от возможности узнать о прошлом из чужих уст.

– Извини меня, Валерия. Прости за все: за шрам на шее, за то синее платье – ты выглядела в нем потрясающе, за нелепую игру в вопросы, за нетерпимость. И за то, что хочу тебя как женщину, тоже прости.

Кажется, я разучилась дышать.

– Я не имею права осуждать вас с Роем, – вымолвил он. – Не представляю, какой силы должна быть привязанность, если ради него ты рискуешь жизнью.