Сердце Абриса

– Слышал, что вы не нашли общего языка, профессор Вудс, – пояснил преподаватель. – Она совсем девчонка, а вы взрослый состоявшийся мужчина, учитель. Я прошу вас о терпении. Как любой увлеченный ремеслом человек, Валерия бывает немного резка с внешним миром.

Кайден скрыл улыбку. На лекциях Лера набрасывалась на него, словно дикая кошка. Сидела на заднем ряду, и он чувствовал, как примерялась, чтобы вцепиться в горло.

– Я постараюсь, – пообещал он. – Считаете девушку гением?

– Убежден, – без насмешки кивнул Солнцев. – Только гений способен создать высшую магию с помощью академических рун. Никто на это не способен, а она умеет. И считает, что так умеют абсолютно все. Я не развеиваю это прекрасное заблуждение, чтобы не возгордилась…

Кайден прикоснулся пальцем к крышке, и синие бабочки, топорно повторенные абрисскими умельцами, исчезли.

– Что скажете? – с хитрецой вопросил торговец.

– Что девушка, создавшая оригинал, упала бы в обморок от вольной трактовки ее магии.

Чтобы добрый человек не обижался, Кайден все-таки купил пару магических перьев, артефакторное стило (неизвестно, на кой черт) и пару световых камней на тот случай, если вдруг ей будет темно читать в его покоях. А когда передал камердинеру свертки и уже хотел усесться в экипаж, в лавке готового платья увидел темно-синий женский наряд.

Платье, в котором она выглядела прекрасно.

Глава 5

Магия высшего порядка

В дверях столовой меня ждал паладин, высокий, совсем молоденький парень. На его шее из-под воротничка виднелся край сложной руны. Нечто плавное. Скорее всего «скорость».

– Госпожа артефактор, глава клана приглашает вас на утреннюю трапезу, – вымолвил он, разглядывая меня с беззастенчивым любопытством. Мои нескромные лосины, конечно, исчезли, вместо них были штаны пошире, но мысли о неприлично облегающих портках, похоже, до сих пор будоражили воображение мужчин в замке.

Несмотря на то что я уже успела запихнуть в себя яичную болтанку и выпить стакан кипятка, возможности отказаться от второго завтрака не было. Дурак бы догадался, что Огаст давал понять, кто в доме хозяин.

– Ведите, – вздохнула я.

Меня проводили в соседнее крыло на третий этаж, где располагались личные покои главы клана и его приближенных. Обстановка в анфиладе комнат отличалась кричащей роскошью: шелк на стенах, дорогая мебель с резными ножками и ворсистые ковры. Из огромных окон открывался потрясающий вид на долину с рогатыми горными пиками на горизонте.

Когда передо мной открыли двери в столовую, то оказалось, что за длинным, изысканно сервированным столом находилось не меньше десяти человек. Слава светлым духам, среди них были женщины. Барнаби тоже не забыли пригласить. С зеленоватым лицом он изучал еду у себя в тарелке и будто бы пытался справиться с подкатывающей тошнотой.

– Госпожа Харрис! – громко, церемонно, словно на приеме у теветского короля, объявил камердинер.

– Лерой! – Огаст не поднялся со своего места. – Проходи, девочка.

Я ненавидела оказываться в центре внимания. Чувствуя себя страшно неуклюжей, словно руки и ноги перестали слушаться, под шепотки абрисской знати, явно не привыкшей есть рано, как обычная челядь, прошла к указанному месту.