Людоед,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Собрали, – ответил эксперт и поднялся навстречу Ильину. – Тут следов этой паскуды – будто он и не прятался вовсе. Будто намеренно следил. След кроссовки сорок третьего размера, отпечаток ладони на глине, сперма… Он ее насиловал несколько раз и скорее всего уже после смерти.

– Мразь, – выпалил Ильин.

– Что-то мне подсказывает, что и пацан где-то рядом, – сказал эксперт и вернулся к прерванному занятию.

– Хорошо бы живой, – прошептал Ильин и пошел к машине.

Поначалу майор был уверен, что исчезновение двух подростков – девочки тринадцати лет и мальчика пятнадцати, живущих в одном поселке, не могло быть не чем иным, как побегом влюбленных. Но опрос свидетелей подсказал другую картину. Подростки ненавидели друг друга. Мальчишка был объектом для насмешек с первого класса. К пятнадцати годам ничего не изменилось. Ильин сразу сказал, что это не их дело, но проверить надо. Проверил.

Жестокость, с которой была убита и изнасилована девочка, заставила майора задуматься. Не мог подросток быть настолько обозлен на несчастную.

– Нашли, – услышал он голос, еще не зная, что обращаются к нему. – Нашли.

Ильин обернулся. Перед ним стоял молодой лейтенант – участковый инспектор.

– Труп? – спросил майор, с сожалением понимая, что утвердительный ответ для него предпочтительней.

– Живее всех живых.

– Пойдем, – выдохнул Ильин.

Парень сидел на земле. Без обуви, со скованными за спиной руками, он выглядел жалко. Да еще детское лицо наталкивало на мысль, что все это – какая-то ошибка. Что в данный момент происходит вопиющая несправедливость. Они обвиняют (хотя ни одного слова обвинения не прозвучало) ребенка в грязном, ужасном деянии.

– Что тут? – спросил Ильин у Нестеренко.

– Прятался в старой насосной. – Нестеренко показал куда-то в сторону реки.

– За родителями послали?

– Да, Стародубцев поехал… Слушай, майор, может, давай нажмем на него? Как будто мы не знаем, что ему пятнадцать… Смотри, какой лось.

– Поднажать можно. Только, кроме проблем, ты себе ничего не выжмешь.

– Ясно, – кивнул Нестеренко, но Ильин видел, что он не оставил идеи провести «предварительный допрос».

– А где его обувь?

– А черт его знает. Скинул, наверное. Сейчас мы его во что-нибудь обуем.